Запах крови и горячего песка проник в мои ноздри. Я сощурилась от яркого света громадных колдоламп, шагнула к «Яме»… и столкнулась с охранником, преграждающим мне путь.

– Дальше нельзя! Если выйдешь за ворота, ваш боец проиграет схватку.

Он прав.

Я прислонилась к золотой арке. Джим встал рядом.

Теперь дело за Сайманом.

«Жнец» подбросил один из своих топоров в воздух. Тот закрутился, голубоватый клинок засиял, поймав свет факела, а после боец ловко поймал его. Толпе это понравилось.

Раздался гул гонга. Едва его глубокий звон затих, Сайман оглянулся на нас.

– Давай! – хрипло и со странным акцентом прорычал «Жнец».

– Подходи! И я укорочу тебя до нужного размера!

Сайман замешкался.

– Ну!

Сайман оглянулся на меня. Его глаза затуманились от страха. Не следовало вообще отправлять его в эту проклятую «Яму». Никакой он не воин. Неважно, насколько он велик физически, если у него не хватит смелости убить ради выживания, то скоро на куски разорвут его самого.

– Иди, – прошептала я.

Первый шаг, как водится, – самый трудный. Когда он переборет страх, сковавший его, и нанесет удар, с ним все будет в порядке.

Но он должен сделать этот шаг.

«Жнец» широко раскинул руки над головой, словно прося у публики объяснений. Раздались насмешки и улюлюканья, сначала единичные, но они набирали силу, пока не превратились в громкий рев.

«Жнец» взмахнул топорами. Шум стих.

– Сейчас я тебя укорочу! – объявил он.

И он двинулся вперед, ссутулившись и подняв свое оружие.

Сайман попятился. Противник ухмыльнулся, скорчил гримасу и продолжил идти.

А потом он напал на Саймана.

Тот увернулся, но топор в левой ручище «Жнеца» задел его бедро. Кровь обагрила морозно-белую кожу. Шок отразился на физиономии Саймана.

Боец с топорами замер, наслаждаясь аплодисментами.

Сайман уставился на рану. Его губы дрожали. Брови сдвинулись. Дикий свет заплясал в его бледных глазах.

Боль, поняла я. Вот его спусковой крючок. Сайман боялся ее, и стоит ей коснуться его, он сделает все, чтобы не испытывать ее снова.

Он издал дикий вопль и взмахнул дубиной. «Жнец» отскочил в сторону, и дубина с грохотом ударилась об пол, взрыхлив песок. Сайман взмахнул своим оружием снова и бросился в атаку.

«Жнец» отпрыгнул назад. Стальные шипы вспороли его лицо.

«Жнец» нырял влево, вправо, но противник бил его дубиной, будто она ничего не весила.

Монстр с топорами бросился наутек.

Взгляд Саймана стал совершенно бессмысленным. Он заревел и бросился за «Жнецом» через всю Яму.

Теперь его лицо действительно внушало ужас. Саймана обуяла ярость, затмив его разум. Я была не уверена, осознавал ли он сейчас свое местонахождение, но он точно знал, что должен уничтожить убегающего от него «Жнеца».

– Заморозь его, – пробормотал Джим.

Наши взгляды пересеклись, и он покачал головой. Как и скандинавские воины из древних од, Саймана поглотила ярость берсерка, он зашел слишком далеко, чтобы вспомнить, что у него есть магия.

«Жнец» остановился. Когда дубина просвистела около его груди, срезав короткий клок шерсти, он развернулся и ударил топором, который держал в правой руке, по ее рукояти, пытаясь выбить Саймана из равновесия. Хороший ход.

Дубина, подкрепленная ударом «Жнеца», по инерции пролетела бы дальше, предоставив последнему свободу рассечь руку и бок Саймана.

Топор соединился с дубиной. Лед поглотил синее лезвие, поднялся по рукояти к ручище «Жнеца» и сковал его кулак. Тот закричал. В отчаянии ударил соперника по локтю, но великан отпустил дубину, бросив ее – и Жнеца – на цепь, ограждающую «Яму».

Я не отрываясь смотрела на бойца. У него практически не было шансов отлететь в сторону.

Сайман возвышался над ним с самым безумным видом. Наконец, соединив руки в огромный кулак, он обрушил их, будто молот, на череп противника.

В последний момент тот увернулся, и удар попал в его правое плечо. Хрустнули кости. «Жнец» завыл. Сайман потянулся к нему. Мощные руки схватили плоть бойца.

Сайман поднял его, словно тот был ребенком, и размозжил физиономию «Жнеца» собственной головой.

Потекла кровь, измазав лоб и щеки Саймана. Он швырнул соперника на ограду из переплетенных цепей и принялся мутузить его кулаками, разразившись целой серией безумных ударов.

Звенья затряслись. С каждым сокрушительным ударом цепи врезались в мускулистую спину «Жнеца», оставляя кровавые ромбовидные выбоины. Его голова болталась. Рыча, Сайман бил и бил, не обращая внимания на красное месиво из крови и костей, испачкавшее и песок, и его самого.

Звенья врезались все глубже и глубже.

– Так он его перережет пополам, – прорычал Джим.

Толпа молчала, ошеломленная свирепым натиском.

Только тяжелое дыхание Саймана, пропитанное яростными возгласами, эхом разносилось по «Яме».

Я повернулась к охраннику:

– «Жнец» мертв! Вытаскивайте его!

Красногвардеец уставился на меня как на душевнобольную:

– Совсем свихнулась? Никто не собирается к нему идти! Никто не хочет умирать.

Группа патрульных столпилась за нами.

– Господи, – пробормотал один из них.

Нам ничего не оставалось, только стоять и наблюдать за тем, как Сайман изливает свой гнев на измочаленный кусок мяса, еще недавно бывший «Жнецом».

Четыре минуты спустя магия схлынула, и победитель остановился, отойдя от трупа.

То, что сползло на пол «Ямы» не имело ничего общего ни с животным, ни с человеком, ни с монстром.

Мокрая, красная, мягкая, это была просто туша. Неподалеку от нее валялись черные сапоги.

Сайман забрал свою дубину. Его транс улетучился.

Он оглянулся, удивленно покачал головой и выпрямился.

Одинокий мужской голос слева закричал:

– Да-а-а-а-а-а!

Зал взорвался лавиной аплодисментов.

Сайман повернулся, вдохновленный приветствиями, и споткнулся, наступив на залитый кровью сапог.

Он собирался войти в историю «Ямы» как первый герой-победитель с мгновенной регенерацией, истекающий кровью.

– Сюда! – Я подпрыгнула и замахала руками. – Иди сюда!

Ошеломленный Сайман еле волочил ноги.

– Мы здесь! – Рык Джима на мгновение заглушил крики зрителей, ударив по моей барабанной перепонке.

Я засунула палец в ухо и немного покрутила.