Руслан поднимается и отходит к группе организаторов, с которыми ранее разговаривал Яковлев. Каждый из них приветствует Че доброжелательным рукопожатием и даже похлопывает по спине. Они, что, знакомы? Но откуда?

Мерзкое, липкое подозрение заползает в мое неокрепшее сознание. Черт, я и забыла, что он под подозрением в шпионаже…

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не так.

Я не свожу с него взгляд. Руслан выглядит расслабленно, ничто в его позе не выдает неприязни или нежелания общаться с этими людьми. Я вижу только его затылок, но практически не сомневаюсь, что на его лице сейчас застыла вежливая улыбка, он мастер держать лицо. Но что он там делает? О чем разговаривает? Почему пошел с Александром, стоило тому настоять?

— Мария, а Вы что думаете? — обращается ко мне парень в свитере, отвлекая от слежки. Он всматривается в мой бейдж, слегка скосив глаза и туда, на что он прикреплен. Извращенец.

— Я думаю, что мне пора, — резко встаю со стула.

Надо признать, что идея участия в конференции полностью провалена. Не надо было даже спускаться. Руслан был прав. Оборачиваюсь к месту, где минуту назад стояла компания мужчин в костюмах с Че во главе, но его уже нет. То есть несколько человек по-прежнему стоят у дверей и тихо переговариваются, но Руслана среди них нет. Как и чертова Александра, мать его, Германовича.

Не нравится мне все это. Не нравится.

Стараюсь как можно незаметнее пробраться к выходу, не мешая группам в их мозговом штурме, но никто даже не смотрит на меня. Достигаю дверей как раз, когда со сцены раздается голос:

— Ну что ж, время подошло к концу. Прошу каждую группу взять себе по листу флип-чарта и зафиксировать на нем ваше коллективное предложение.

Да, определенно, мне здесь делать нечего.

В коридоре воздух кажется прохладнее и чище. Вдыхаю полной грудью, наслаждаясь тишиной и облегчением от принятого решения. У нас с Русланом больше суток впереди, которые мы можем провести вместе. Так много часов, за которые мы можем узнать друг друга лучше. Так много времени, чтобы убедиться в его непричастности к шпионажу. Нужно только спросить.

Но где, черт возьми, сам Руслан?

Сейчас бы не помешал его номер телефона, с грустью отмечаю я про себя. Боже, что за бред, мы скоро подберёмся к двузначному числу раз, когда были близки, а обменяться номерами так и не удосужились. Все, абсолютно все в наших отношениях наперекосяк. Но то ли это воздействие гормонов, то ли я заделалась оптимистом, меня это не волнует. Нужно просто его найти.

Эти двое предсказуемо оказываются в баре на первом этаже. Они не замечают меня, ведя эмоциональный разговор. Александр сверкает своими дорогими часами, указывая на что-то Руслану. А тот в ответ начинает размахивать руками. Я мечусь в проходе, не зная, уйти ли, оставив их разбираться наедине, или прервать, возможно, предотвратив драку. Я делаю несколько робких шагов вперед, и до меня начинают доноситься обрывки фраз.

— Да пошел ты! — гневно выплевывает Рус.

— Я тебя предупредил, — голос Александра потерял былую лёгкость, снизившись до угрожающих нот.

Руслан отпихивает руку брюнета, мне кажется, они сейчас схватят друг друга за грудки и начнут меряться силой, но в этот момент они видят меня. Глаза Че бешено горят, лицо искажает знакомая мне маска гнева, но он быстро берет себя в руки, встречаясь со мной взглядом.

— В понедельник, не позднее шести, — резюмирует какую-то их договоренность Александр. — Не разочаровывай меня.

Разворачивается и, проходя мимо меня, бросает:

— Если что, я в номере 306, красотка, — подмигивает мне и уходит, оставив после себя только аромат дорогого парфюма и осадок неприязни.

— Что?.. — начинаю я говорить, но Руслан прерывает.

— Давай не будем об этом, — резко говорит он. — Просто старые разборки. С нами, — указывает на меня и себя, — Это никак не связано. А я чертовски хочу отвлечься.

Руслан притягивает меня к себе в объятия и зарывается лицом в волосы, глубоко вдыхая. Я разрываюсь между желанием сейчас же все из него вытрясти и страхом услышать то, что мне не понравится. Последнее побеждает, разделяя пальму первенства с желанием поддержать его.

Поглаживаю ладонями по его спине, и чувствую, как напряженные мышцы расслабляются.

— Что, вернемся на конференцию? — спрашивает мне в волосы, щекоча теплым дыханием кожу.

— Ну, нет, — фыркаю я. — Ты убедил меня, нечего там делать.

— Я мечтал об этом услышать! — острые зубы впиваются мне в шею, царапая нежную кожу. — Пошли, Мышка, наверстаем упущенное.

Он тянет меня за руку, но я останавливаюсь, грозно складывая руки на груди.

— Я не поняла, а кормить меня сегодня будут? Во мне кроме одного жалкого круассана сегодня ничего не было! — напускаю на себя серьезность.

— Ну, технически, — лыбится Рус. — В тебе побывало и ещё кое-что сегодня.

— Это не еда! — прыскаю я со смеху и заливаюсь краской.

— Это как посмотреть… — опускается он до хриплого шепота. Его глаза заволакивает пелена, и я знаю, что будет дальше. Хочу этого, но мой желудок возвещает, что приоритет, все-таки сейчас у него.

— Ладно, — ладонь Руслана ложится мне на живот и скользит по нему вниз. — Сначала удовлетворим одну потребность, потом другую. А может, и все одновременно! — загорается странный огонек во взгляде Че.

Что он задумал?

* * *

Рум-сервис изобрел гений. Я удовлетворённо откидываюсь на подушке после огромной порции пасты и чизкейка и громко вздыхаю.

— О, боже, я не могу пошевелиться.

— Ну, нет, — насмешливо смотрит Че.

— Давай немного поспим, а? — я прикрываю глаза, разомлевшая от удобства и насыщения.

Матрас подо мной прогибается, а затем отпружинивает вверх. Я приоткрываю один глаз, сонно поглядывая на Руслана. Он убрал с постели поднос, полный пустых тарелок, и расстегивает на себе рубашку. Не могу отвести взгляд от его загорелой кожи и стройного торса. Он как парень из модного журнала — вылеплен по образу и подобию древнегреческой статуи. И пускай у него нет четко очерченных кубиков пресса или мощных бицепсов, в-образная мышца, прячущаяся за широкой резинкой боксеров, заставляет меня исходить слюной. Он ужасно сексуальный.

Раздевшись, он забирается на постель и ложится рядом со мной. Его пальцы медленно очерчивают мои ключицы, проскальзывая вниз, к вырезу платья. Забираются под него, отодвигают ткань кружевного бюстгальтера и мягко сжимают грудь.

— Что ты делаешь? — шепчу, покрываясь мурашками, но глаз не открываю. Я сейчас в таком приятном междумирье — где-то между сном и явью.

— Разве спят в одежде? — томно шепчет Рус возле моих губ, но не касается их.