там был я. Ты бы знала, Танюша, как я сейчас болею тебянехватанием! Мне нужна ударная доза тебя чтобы разбавить эту зияющую пустоту одиночества, которое, как метроном, стучит в висках, отбивая ритм боли.

Думай, Стас, думай! Что любит Таня? Что вообще любят все женщины? Нет, они, конечно, все разные, но что любят такие настоящие девочки-девочки, как Таня? Я метался по гостиной, лихорадочно вспоминая. Шмотки? Не поможет. Книги — да, и что? Библиотеку ей подарить, что ли? Думай, Стас, думай! Еще она любит фильмы, абсолютно неправдоподобные и слезливые, такие же, как и книжки в ванильных обложках на ее тумбочке возле кровати. Нарисованные розовые сердечки, женщины в платьях принцесс, и, конечно, принц рядом, и… стоп! Кажется, нашел. Сказки! Все эти любовные романчики и сериальчики — это все современные сказки. И в каждой из них обязательно есть принц или шейх. Черт! Шейх! Конечно же! Для нее этот шейх — не восточный тиран, которому нужна покорная рабыня, а принц из арабской сказки. Вот что любят все женщины, независимо от возраста: сказки! Ладно, Танюша, хочешь восточной сказки? Я тебе ее устрою! Ты еще не видела, на что я способен. Просто не было необходимости бороться за то, что и так в руках. Но я тебе докажу, что все эти шейхи — просто лохи рядом со мной.

Я схватил ключи от машины и выбежал на улицу. Пока ехал, все пытался придумать убедительную речь. Но так ничего и не придумал. Стоя перед массивной дверью, я пытался собрать мысли в кучу. Бесполезно! В тяжёлой голове шумели водка и сигареты. И горечь досады. И злость на самого себя. Я позвонил. За дверью послышались шаги.

— Кто там? — раздался мелодичный голос, и дверной "глазок" потемнел.

Меня рассматривали с той стороны. Рассматривали, недоумевая, что я здесь делаю в такой поздний час. И вообще какого рожна я приперся?

— Пожалуйста, откройте! Я с миром.

Щелкнул замок, и Матильда появилась на пороге.

— Из ваших уст это звучит настолько неправдоподобно, что я вспоминаю Гомера: бойтесь данайцев, дары приносящих. И где же ваш троянский конь, в котором спрятались солдаты? — она подошла к перилам возле лифта и наклонилась, рассматривания лестничные пролёты внизу.

— Зря подозреваете меня в дурных замыслах, — чтобы угодить ей, я попытался подстроиться под ее манеру разговора. — Честен, как никогда. И абсолютно чист помыслами, словно слеза младенца, мадам!

— Свежо предание, но верится с трудом, как говорил горячо любимый нами Грибоедов, — пропела Матильда. — И что же привело вас ко мне, любезнейший?

— Острая нужда, мадам, и безмолвный крик о помощи.

— Помощи? — она изумленно подняла бровь. — Вы хотите основать школу хороших манер и пришли за пожертвованиями?

— Все гораздо проще, Матильда, мне нужен ключ от квартиры Тани. У вас же, наверняка, есть дубликат. Мне, правда, очень нужно! Помогите, пожалуйста!

— Я поняла: мне не удастся убедить вас уйти, поэтому давайте сразу перейдем к оскорблениям.

Если сейчас начну шутить и манерно изъясняться, то ничего не выйдет, потому что она решит, что это игра. Поэтому я спокойно и серьезно сказал:

— Помогите мне, Матильда. Прошу вас!

Она явно растерялась, но тут же взяла себя в руки и так же серьезно спросила:

— Но зачем вам это, Стас?

— Я хочу устроить Тане сюрприз для того, чтобы вернуть. Она мне нужна. Я перед ней очень виноват. Поэтому обязан загладить вину. Не бойтесь, я ее больше не обижу!

Матильда несколько минут сверлила меня пристальным взглядом в полной тишине. А потом вздохнула и исчезла за дверью. Появилась спустя минуту, держа ключ в руках.

— Надеюсь, я помогаю благому делу, а не…

— Будьте уверены, — поспешил заверить ее я, принимая из рук ключ. — Вы не пожалеете, что помогли мне. Благодарю вас!

Таня

Мне приснился запах кофе, свежей выпечки и белых чайных роз. Сон был такой чудесный, что я решила не открывать глаза, а насладиться им еще немного.

— Танюша, просыпайся, любимая! — раздался над ухом тихий голос Стаса.

— Сейчас, еще минутку, — пробурчала я, переворачиваясь на другой бок.

Почему хорошие сны так быстро заканчиваются? И еще Стас снится. Стоп! Откуда он? И вообще все? Мои глаза в ужасе открылись. Сами. Без помощи мозга. Передо мной была привычная стена с обоями в мелкий цветочек. Вопрос: что за спиной? Спокойно, Таня, тебе все приснилось.

— Танюша, не притворяйся! Я знаю, что ты не спишь, — снова голос Стаса, на этот раз точно наяву.

Мама дорогая! Я резко повернулась и села в постели. Стас сидел на краешке кровати, держа в руках мой любимый деревянный поднос, а по одеялу и ковру были рассыпаны белые розы.

— Что здесь происходит? — изо всех сил я потерла глаза, но цветы и Стас не исчезли.

— Я сахара побольше положил, чтобы ты скорее проснулась, — Стас поставил мне на колени поднос с чашкой кофе и свежими круасанами. — Приятного аппетита!

— Стас, как ты сюда попал? Я же отобрала у тебя ключи, точно помню.

— Так и есть, Танюша. Я у твоей квартирной хозяйки попросил. И она мне их любезно дала.

Ну Матильда! Могла бы хоть позвонить и предупредить!

— Послушай меня внимательно, — я решительно сняла с коленей поднос и отставила в сторону. — Между нами…

Стас вдруг прыгнул на меня и прижался губами к моим губам. И вся моя решительность полетела к чертям. Собрав остатки гордости, я уперлась двумя руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть, но он сгреб меня в охапку и принялся целовать. Жадно, бесшабашно и очень страстно.

Мозг честно пытался сопротивляться, но тело обмякло. Все вдруг волшебным образом стало так, как раньше. И я вспомнила его руки, его губы. На меня пахнуло чем-то родным и уютным. Таким забытым за все это время ощущением своего мужчины.

Из тех времен, когда между нами еще не зазмеилась черная трещина. Когда между нами еще не лопнула кора земли. И я не повисла на краю этой расщелины, обдирая ногти и кожу на пальцах, удерживаясь на краю, лихорадочно пытаясь не сорваться в черную бездну подо мной, наполненную кипящей лавой боли.

— Прости меня, прости! — шептал Стас, целуя меня. — Я совершил ужасную ошибку!

— Правда? В который раз? — я выскользнула из-под него и вскочила с кровати.

Раздался громкий треск. Край моей ночной рубашки остался под Стасом, а я и не заметила. Ночнушка порвалась точно по середине. Одна половина сиротливым клочком выглядывала из-под Стаса, другая, чуть подумав, свалилась с меня. Я осталась совершенно голая. Стас быстро окинул меня выразительным взглядом, молниеносно вскочил и бросился