Теодор верил, что если не будет казнён до Рождества 1897 г., то Губернатор штата его непременно помилует и заменит казнь пожизненным тюремным сроком. Сложно сказать, чем питалась эта иллюзия, возможно Дюрант просто успокаивал себя таким вот образом. Сразу после Рождества местные газеты сообщили о том, что казнь Теодора Дюратна состояится в первые дни наступающего года.

5 января вес и рост смертника были измерены и зафиксированы, поэтому мы сегодня точно знаем, что накануне казни Теодор Дюрант весил 71 кг. при росте 172 см. Как можно заметить, в заключении на сытных казенных харчах он прибавил в весе более 6 кг.!

Теодор Дюрант был повешен утром 7 января 1898 г. До последнего момента жизни он отрицал какую-либо причастность к любому из числа преступлений, в которых его подозревали. Дюрант настаивал на том, что не убивал Юджина Уэйра, Бланш Ламонт и Минни Уилльямс и по словам журналиста, наблюдавшего казнь «он сохранял своё замечательное самообладание, заявляя о своей невиновности».

Родители Дюранта надолго пережили сына, отец умер в 1922 г., а мать — в 1931 г. Сестра возвратилась из Германии, пыталась сделать актёрскую карьеру, но особых успехов не достигла.

Запись в тюремном журнале учёта осужденных: Теодор Дюрант, место рождения Канада, осужден за убийство 1 степени, доставлен в тюрьму 10 апреля 1897 г., особых условий содержания нет, направлен из округа Сан-Франциско, возраст 24 года, студент, вес 156 и 1/8 фунтов, казнен января 7 дня 1898 г.

Достойна упоминания судьба Адольфа Оппенгейма, владельца ломбарда, чьи показания серьёзно подкрепили обвинение во время суда над Дюррантом. Через несколько лет после описанных в этом очерке событий ювелир с хорошей памятью был убит выстрелом из неустановленного мелкокалиберного оружия. Он возвращался домой после рабочего дня, убийца забрал небольшую картонную коробку, которую Оппенгейм нёс в руках, очевидно, полагая, что там находятся драгоценности. В действительности же в коробке лежала мелочь в сумме 7,5$. Тело отца нашёл сын, отправившйся на его поиски, когда стало ясно, что Оппенгейм подозрительно долго не возвращается с работы.

В этой истории обращает на себя внимание дата преступления — 13 декабря 1901 г. — спустя ровно 7 лет после убийства аптекаря Юджина Уэйра. Действительно ли расправа над Оппенгеймом имела своей причиной ограбление, или же за этим преступлением крылось нечто иное, установить так и не удалось, поскольку убийца остался не найден.

О чём хочется сказать, заканчивая это повествование?

Уместным представляется вопрос: на самом ли деле Теодор Дюрант совершил те преступления, в которых его подозревали? В том, что он убил Бланш Ламонт и Минни Уилльямс сомневаться не приходится, свидетельские показания изобличают его очень убедительно. В случае расправы над Юджином Уэйром оправданные сомнения остаются, но Дюрант подходит на роль убийцы очень хорошо.

Во всех 3-х случаях мотив его действий не вполне ясен в т. ч. и потому, что судмедэксперты той поры в силу понятных причин были очень далеки от современных стандартов работы. Мы знаем, что на вещах Дюранта не было найдено ни единой капли крови, но была ли обнаружена сперма на его белье? Бланш Ламонт и Минни Уилльямс не были изнасилованы, но это не отменяет сексуального мотива нападения, нам известны примеры сексуальных преступников, неспособных осуществить половой акт ввиду физиологической слабости[12]. Тем не менее, нам явно не хватает информации для того, чтобы сделать какой-то определенный вывод на сей счёт.

Современный судебный медик, проведя осмотр Дюранта, мог бы вполне определенно высказаться о его возможном гомосексуализме в пассивной форме. Всё-таки какое-то интимное заболевание Дюрант перенёс. Если бы в этом вопросе существовала ясность, мы бы лучше могли понимать, чем в действительности руководствовался Теодор, принимая решение о нападениях.

Прокуратура в XIX столетии не особенно ломала голову над тем, для чего обвиняемый совершал те или иные поступки. Психологические изыски оставались по большому счёту чужды тогдашнему правоприменению и обвинение больше интересовал ответ не на абстрактный вопрос: «почему это сделано?», а на куда более прямолинейный: «совершал ли подозреваемый это вообще?»

Доказательная база, собранная полицией Сан-Франциско, выглядит настолько убедительной, что упорство Дюранта, отрицавшего доводы обвинения, выглядит совершенно иррациональным. Здравый смысл подсказывает, что преступнику запиратья можно лишь до определенного предела, если же разоблачительные доводы выглядят слишком убедительно, следует сделать частичное признание и нейтрализовать хотя бы часть опасных свидетельств. Твердолобое отрицание улик является, пожалуй, наихудшей из всех возможных форм защиты в суде. Лучше уж вообще ничего не говорить, чем упорно отрицать убедительные свидетельства многочисленных свидетелей, как это делал Дюрант в ходе процесса.

Нельзя не признать того, что Дюрант оказался классическим примером нераскаявшегося убийцы.

Почему Теодор, неглупый по большому счёту человек, действовал столь неоптимально? Он ведь был склонен к самоанализу, имел развитую волевую сферу и придержвался продуманной стратегии поведения, так отчего же он так крупно ошибся?

Думается, здесь сработало несколько причин. Во-первых, присущая нарциссам склонность преувеличивать собственные интеллектуальные качества, при этом недооценивания окружающих. Эта завышенная самооценка проявлялась не только во время следствия, но и всю первую половину судебного процесса. Для любого нормального человека суд — это тяжелейшее психоэмоциональное испытание, мучительное и даже оскорбительное, но для самовлюбленного эгоиста, суд — это лишь новая возможность доказать собственное интеллектуальное превосходство. Такой человек уверен в том, что знает и умеет больше других, он не сомневается в собственных актёрских талантах и когда потребуется сумеет произвести желаемое впечатление на любого. Апломб и самоуверенность людей этого сорта в повседневной жизни часто помогает им достигать желаемого, но в правоохранительной системе работают люди, малочувствительные к талантам подобного рода. То, как скисал Дюрант во время суда, явственно продемонстрировало перемену его настроения, завышенная самооценка стала сменяться более трезвым взглядом, но к тому времени Теодор наврал уже столько, что посчитал за благо не признавать этого.

Во-вторых, на поведение Дюранта определенным повлияло то, как ловко он отбил поначалу подозрения в убийствах Юджина Уэйра и Бланш Ламонт. Ведь при расследованиях обоих преступлений он опрашивался полицией. При расследовании убийства Юджина он вообще не вызвал никаких подозрений, а в случае убийства Бланш Ламонт успешно доказал собственную непричастность. С самого начала Теодор был в числе подозреваемых, но недюженное самообладание помогло ему обмануть детективов. Этот успех укрепил его самодовольство и вселил уверенность в том, что ему удастся и