Рядом с ее именем возникли точечки, когда она, очевидно, коснулась экрана, сидя за своим столом. Я представила ее себе.

«Ты хотела встретиться со мной в субботу? Не знаю, смогу ли. Мой график окончательно сбился. Весь отдел стоит на ушах. Произошло еще одно убийство – оно будет во всех новостях. Снова найдено тело».

Я почувствовала жжение в горле и откинулась на спину. Все, что я смогла себе представить, прокручивая в голове часы после ухода Сэнди, – ее испуганное выражение лица. Все эти мои сообщения и звонки… У меня свело ноги. Мне захотелось убежать. Руки дрожали.

Я набрала: «Женщина?»

В тот момент мне было все равно – задалась ли Элли вопросом, почему я спрашиваю, или нет.

Прошло немало времени, прежде чем пришло ее следующее сообщение.

«Жертва мужчина. Как они полагают – бездомный. Мы должны искать серийного убийцу».

Я положила трубку, прикрыла рот рукой, с трудом сглотнула. «Не надо, – подумала я. – Не надо расслабляться. Надо узнать новости».

Тело было найдено на рассвете накануне Хеллоуина. Его нашла местная художница. На ней был комбинезон десятилетней давности, в котором она давала бесплатные уроки. Куртка покойного мужа висела на ее плечах. В морозном утреннем воздухе облачка от ее дыхания выглядели как маленькие призраки.

Она встала пораньше, чтобы запечатлеть акриловыми красками всю красоту осеннего пейзажа.

Кисти стукались друг о дружку в ее холщовом рюкзаке. Когда она остановилась, чтобы обвязать рукавами куртки талию, кофе заплескался внутри термоса. Женщина подняла глаза и распознала в черных переплетенных лозах на небольшой поляне тело. Она поняла, что близлежащие сосны были покрыты пеплом, и сбросила все с себя на землю.

Художница, преодолевая ужас, позвонила в полицию. Они прибыли через несколько минут.

Эти останки нашлись менее чем в миле от места предыдущего убийства, которое было совершено менее четырех месяцев назад. Обстоятельства были схожи: как и в первый раз, жертва была привязана к металлическому стулу. На этот раз кресло было приковано цепью к дереву. Убийца позаботился о том, чтобы жертва никуда не делась, но, поскольку все было выжжено, причина смерти оставалась неопределенной.

В то время никто не понимал, почему жертву держали в одном и том же месте в течение нескольких дней. Или почему были ясны обстоятельства ее последних дней, а не смерти.

Как и в случае с первым убийством, к поляне вели две пары следов. Только одна пара вела обратно к дороге.

Ближе к вечеру полиция обнаружила в кустах зажигалку Zippo, которая, как предполагалось, и зажгла пламя.

Подобное убийство, если его вообще можно было объяснить, нельзя было объяснять аффектом. Убийцей должен был быть кто-то, у кого вообще отсутствовали чувства. Я все пыталась связать в голове тот факт, что Паоло, похоже, был в Гейнер Ридже до предыдущего убийства, и убежденность Сэнди насчет того, что она узнала о Мэтте. Было ли это убийство связано с предыдущим? Элли, похоже, думала так. Мог ли Мэтт быть замешан в этом?

Я снова позвонила Сэнди, а потом написала ей: «Нам нужно поговорить».

Ожидание было пыткой. Я верила, что Сэнди соберет все доказательства, какие только сможет. Я чувствовала себя беспомощной, я совершенно ни на что не могла повлиять. Чтобы избавиться от невыносимой тревоги, я решила прибегнуть к своей излюбленной стратегии – заняться спортом. После тренировок я обычно уже ничего не соображала. А это было сейчас как раз то, что нужно. Спорт был моим любимым занятием с начальной школы, когда я бежала на физкультуру с большим удовольствием, чем любая другая девчонка, которую я знала. В средней школе я начала делать успехи, в том числе в футболе. Занятия с моей командой в колледже стали для меня своего рода сладкой пыткой, постоянной проверкой любви к спорту с помощью его переизбытка.

В двадцать один год «Адвил» превратился в витамин. Мое тело стало машиной. Машиной, которая работала до тех пор, пока я не начинала чувствовать, как все перестает иметь значение. Я научила себя двигаться в неожиданных направлениях, терпеть приступы скуки, предвидеть изменения направления в пятидесяти ярдах от себя.

В тот вечер мой грузовик проскрипел по лежачим полицейским на стоянке YMCA Грин Хиллс. Парковка была почти забита, но я нашла место позади. Ткань кресла холодила мне шею. Когда капли дождя начали усеивать мое лобовое стекло, я стала смотреть, как автомобильные огни влетают на парковку и вылетают с нее, пока мое дыхание не начало затуманивать изображение. После перехода на зимнее время в Теннесси появлялось такое ощущение, что здесь все время темно.

Еще один труп.

Кошмар.

Я не могла не думать об этом деле, хотя одно только знание о нем уже причиняло мне боль.

Я поняла, что сжала руки так крепко, что ногти оставили отпечатки полумесяцев на моих ладонях.

«Давай, – подумала я, – поднимайся наверх. Ты ведь пришла сюда не просто так».

Войдя внутрь, я сняла толстовку и прислонила трость под ряд крючков. Я уселась на горизонтальный велотренажер под телевизором, который был таким большим, что это выглядело почти пародийно. Я вынула левую ногу из ботинка, надела кроссовку, такую же, как на правой ноге, и начала крутить педали.

«Это не сработает, – подумала я. – Выйдет какая-то разминка. К спринтам я не перейду, пока не освобожу ногу».

Я установила таймер на телефоне, чтобы он зазвонил через тридцать минут, а затем развернула его экраном вниз в велосипедной подставке для напитков.

В мгновение ока на моем лице выступил пот. Руки стали скользкими.

Тупая боль пронзила мой левый бок.

Продолжай.

Я представила, как болты сгибаются у меня в лодыжке. Было ощущение, что она собрана воедино, как какая-то хитрая конструкция, которая может развалиться. Я потянулась к телефону, но остановила себя.

Не думай о времени. Продолжай.

Я сосредоточилась на противоположной стене, не обращая внимания на мигающий над головой телевизор.

Потом телефон зазвонил. Взгляд метнулся обратно на стену. Я вытерла лицо передней частью рубашки, когда шок от боли, которую я заставляла себя игнорировать, обжег мой левый бок, от пятки до бедра, как будто вся эта сторона у меня была разодрана в клочья.

Мои мысли перенеслись к образу сожженного тела в лесу. Зачем? Как и все остальные в городе, должно быть, я задавалась вопросом: почему?

Я разжала челюсти.

Снова раздался звонок. Время вышло.

Я перевернула телефон и поняла, что было четыре пропущенных звонка, и все от Сэнди. С ее номера пришла голосовая почта. Я проверила сообщения. Мои пальцы оставили потные отпечатки на экране. Три сообщения от Сэнди. Их временные отметки стояли как знаки препинания между звонками. В глубине души я уже понимала, ковыляя прочь от велосипеда, что когда-нибудь их просмотрит детектив. Вот что в них говорилось: