Сразу после создания Политуправления СВАГ летом 1946 года на места отправились его инструкторы. Их донесения оптимизма не внушали: «…большие группы людей никакой учебой не занимаются». Командиры, пользуясь своим служебным положением, занятиями подчиненных совершенно не интересуются, да и сами на эти занятия не ходят419. Закончив проверки, Политуправление попыталось упорядочить марксистско-ленинскую учебу. Всех сотрудников СВАГ разделили на категории. Более подготовленным предписывалось проштудировать историю партии по главам; сотрудникам с высшим образованием рекомендовали тот же учебник, однако свои знания они должны были подкрепить изучением первоисточников – произведений классиков марксизма-ленинизма. От руководящего состава ожидали постижения курса диалектического и исторического материализма420. Ни больше ни меньше. Для тех, кто совсем не ориентировался в политических вопросах, создавались кружки. Формально все, кроме самых слабых, должны были заниматься самостоятельно421. Результаты таких занятий предполагалось проверять в группах марксистско-ленинской подготовки, где проводили проверочные собеседования, выставляли оценки, консультировали422. В провинциях и землях изучение марксизма-ленинизма было включено в командирскую учебу423.

Всем было понятно, что без контроля никто заниматься не будет. Обучение азам марксизма-ленинизма – процесс обязательно-принудительный, не выполняешь правила игры – твоя лояльность под подозрением. Но, несмотря на это, в документах прослеживаются явные следы аполитичности коммунистов и стойкого нежелания учиться. От манкирования учебой, придумывания всяких «отмазок» до полного неприятия любого «просветительского» насилия. Многие сваговцы, в том числе коммунисты, даже газет не читали424, полагая, что это дело «политруков»425. О таких докладывали в Политуправление: «…не мог ответить на элементарные вопросы, заявив, что в политике не разбирается и не нуждается в ней… Делайте со мной, что хотите, я политику не люблю»426. Некоторые недоумевали: «Почему нас вызывают и спрашивают, как мы усвоили пройденный материал по истории ВКП(б), какие могут быть экзамены?»427 У многих голова была занята совсем иными проблемами, им было не до занятий. На апрельском партактиве СВАГ (1947) выступление о партийной учебе прервали криками: «Регламент!»428 Из президиума крикунов одернули: «Когда говорят о барахле, просят прибавить время, а когда речь заходит о партийно-политической учебе, то, оказывается, не хватает терпения слушать, сидят на половине стула, чтобы скорее уйти домой. Неправильно, товарищи!»429

Особенно вольготно чувствовали себя коммунисты военных комендатур. В военной комендатуре района Нойштрелитц руководитель занятий всем без разбору ставил четверки и пятерки, а при проверке кое-кто не мог ответить ни на один вопрос430. Даже в 1948 году ситуация не особо изменилась. Из военной комендатуры города Нойбранденбург с гордостью сообщили, что группа не только закончила изучение «Краткого курса», но еще и повторно проштудировала пять глав великой книги. Однако из бесед выяснилось, что некоторые так ничего и не усвоили431. Проверявшие отмечали либеральное отношение со стороны начальства к тем, кто спустя рукава относился к партийной учебе. В принципе, это объяснимо, поскольку руководители и сами не рвались на скучные занятия432. У них просто не было времени заниматься бессмысленным делом. Они были загружены работой сверх меры, их обычный рабочий день заканчивался очень поздно. Секретарь парторганизации финансового отдела жаловался в политотдел, что коммунистам не удалось изучить запланированные главы «Краткого курса», поскольку они работали слишком напряженно: проверяли заполнение расчетных книжек офицерского состава, выписывали аттестаты, готовились к проведению подписки на государственный заем, короче говоря, занимались важными и необходимыми делами. И все это без машинистки, которую не могли найти уже два месяца. К тому же отдел в это время проверяли – шла ревизия. Понятно, почему второй раздел четвертой главы «Краткого курса» остался неизученным433.

Там, где уровень образования сотрудников был выше среднего, налицо было больше понимания бесполезности и бессмысленности постоянных штудий одного и того же пособия. Тем более что в 1948 году повторение «Краткого курса» было в основном закончено, и все приступили уже к «вторичному повторению» материала434. Член партбюро военной комендатуры города Шверин радостно рапортовал: «Я изучаю 5-й раз историю ВКП(б) и надеюсь сдать на „отлично“»435. Он прекрасно понимал, что это не учеба, а чистая профанация, что и было отмечено проверяющими. В тех (частых) случаях, когда офицеры «плохо над собой работали» и ничего не помнили, бедняг снова усаживали за парты436. Принудительную зубрежку особенно не любили в «интеллектуальных подразделениях» СВАГ, таких как газета «Теглихе Рундшау», Управление информации, аппарат Политсоветника, да и не только там437. Коммунисты робко намекали, что «нет особой необходимости в организации марксистско-ленинской учебы», поскольку все изучали марксизм-ленинизм в высших учебных заведениях438. Сотрудница Управления информации СВАГ просто отказалась сдавать экзамены, ссылаясь на то, что она кандидат филологических наук439.