Быстрым шагом подошла к окну, открыла его настежь, впуская в помещение шум улицы и теплый летний ветер. Вдохнула его полной грудью, стараясь хоть немного усмирить бешеный галоп сердца.

Услышала позади негромкий хлопок двери, вздрогнула и обернулась.

Он был здесь.

Грудь свело болезненным спазмом, стало невозможно дышать.

Смотрела на него и не верила, что это не сон. Саша выглядел настолько шикарно, что у меня захватывало дух. И снова всю трясло от одного только его присутствия.

На нем были строгие черные брюки и рубашка. Я впервые видела его в подобной одежде, и она ему очень шла, даже больше, чем привычный спортивный стиль.

Он двинулся ко мне медленно, но неотвратимо, а я стояла неподвижно, не в силах пошевелиться.

В миллиметрах от меня замер. Я уже и забыла, какой он огромный и как от него веет опасностью.

Взгляд – темный, тяжелый – скользил по лицу, фигуре, вверх и вниз. Я снова погибала под ним, ощущала физически, острее, чем прикосновение.

Его запах окутывал меня с ног до головы, пробирался под кожу, лишал воли.

Я потянулась к нему.

Нет. Не так.

Все мое естество потянулось к нему.

Словно кто привязал миллиардом невидимых нитей каждую клеточку моего тела и потащил на таране в его сторону.

– Я думала, ты уехал… – прошептала, как в бреду, не отводя глаз. Боялась, что отведу – и он вдруг исчезнет.

– Нет. У меня еще оставались незавершенные дела.

Его низкий голос с любимыми хриплыми нотками гипнотизировал, не позволяя сразу осознать смысл сказанных слов.

Но когда до меня, наконец, дошло, что-то неприятное свернулось в груди тугим комком, и я непроизвольно начала хмурить брови.

Выходит, он действительно все это время был рядом. Пока я сходила с ума от тоски по нему, пока засыпала одна в холодной постели, заливая слезами подушку… Он был рядом и ничего не предпринимал.

Обида задушила до боли в горле. Я отшатнулась в сторону и попятилась спиной к стене.

– Ты был… здесь? Все это время? И молчал?!

– Да.

Саша не давал увеличить расстояние между нами, я отступала, а он шаг в шаг шёл следом за мной до тех пор, пока отступать мне стало уже некуда.

– Но почему?!

– Так было нужно.

Его спокойствие на грани равнодушия выбило из меня остатки самообладания и здравого смысла, превращая в безумную раненую жертву.

– Кому нужно?! – закричала ему в лицо, на котором не дрогнул ни один мускул.

Ничего не ответил. Смотрел в глаза, молчал, а у меня внутри все рвалось, ломалось, разбивалось вдребезги. Острые осколки резали легкие, заполняя их страшной болью.

– Сейчас что изменилось?! – Второй вопрос так же повис в воздухе без ответа.

Почувствовала себя жалкой, слабой, раздавленной. Преданной.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я снова услышала его голос.

– Ничего не изменилось, Лена. В этом все дело.

Мне хотелось орать. Бить его кулаками и орать. Не знаю, где я нашла силы, чтобы взять бешеные эмоции под контроль. От напряжения все тело звенело, но я сдержалась и сквозь зубы процедила:

– Целый год я ничего о тебе не знала. Целый год. Что сейчас тебе от меня нужно? Зачем ты появился?

Его спокойствие убивало. Взгляд – темный, жадный – неотрывно следил за моим лицом, но помимо этого больше ничто не выдавало чувств Палача.

– Чтобы забрать тебя.

Сердце словно оборвалось и рухнуло куда-то вниз на бешеной скорости. Дух захватило – сейчас ведь разобьется, разлетится к чертям на осколки.

– Забрать? – снова не могла дышать.

Он подошел вплотную, так, что между нашими телами снова остались миллиметры, пристально посмотрел в глаза. Его пальцы опустились на мое лицо, провели вниз по щеке, обжигая, пуская разряды электричества вдоль позвоночника. Меня штормило, в глазах темнело от такой невыносимой близости, казалось, еще немного, и я лишусь чувств.

– Мы оба этого хотим. Ведь так?

Его слова, произнесенные слишком спокойным голосом, его железобетонное самообладание, в то время, как меня накрывало на грани безумия, его невозмутимый вид, – всё это пробудило во мне приступ ярости, граничащий с ненавистью. Почему он так уверен в себе и спокоен, когда я едва не схожу с ума?! Почему вдруг решил забрать меня именно сейчас? И где был до этого целый год?!

– С чего ты взял, что я хочу этого? – ядовито прошипела, яростно глядя ему в глаза. – Может, я вообще уже давно тебя забыла?

Его рука погладила мою щеку уже совсем не ласково. С нажимом провела по лицу, задевая большим пальцем губы, потом резко отпустила.

– Почему тогда ни с кем не встречаешься? – Вопрос прозвучал так же спокойно, как и все его предыдущие фразы, но все же я услышала в нем некий вызов.

– Причем тут это? – постаралась ответить холодно, но в каждом слове сквозила обида. – Может, мне просто не попался достойный кандидат!

– Тогда зачем таскаешься без конца в квартиру моей матери? – безжалостно добил он меня.

Это был удар ниже пояса. Кровь бросилась в лицо, стало жарко и перед глазами поплыла красная пелена. Но я так и не нашлась, что ему ответить.

– Ты не забыла меня, Лена. И я тебя не забыл.

– Ну и что? – возразила слишком резко, изо всех сил сдерживаясь, чтобы снова не перейти на крик. – Целый год тебя это не волновало, а теперь – уже не волнует меня!

Он наклонился к моему лицу, заставляя замолчать.

– Я ведь могу снова похитить тебя и запереть в подвале, – понизил голос, отчего хриплые нотки в нем завибрировали на новой частоте, доводя меня до исступления. – Только на этот раз для себя.

Меня захлестнули эмоции, коктейль из обиды, гнева и возмущения достиг своей точки кипения в венах. Возмутили не столько его слова, сколько та власть, о которой он знал и которой безжалостно пользовался.

– Я тоже могу! – процедила с ненавистью. – Кое-что сделать!

– И что же? – усмехнулся он, все еще оставаясь очень близко к моему лицу.

– Могу… Могу… – Я не знала что сказать, но признать, что бессильна против него, не позволяла гордость, а потому со злостью ляпнула первое, что пришло в голову. – Могу отрезать тебе яйца, например!

Он негромко засмеялся, а потом придавил руками к стене.

– Мне очень страшно, – прошептал с насмешкой у самого уха, опаляя нежную кожу горячим дыханием.

Господи, какой он огромный, какой сильный! Да что я могу против него?

Ничего. А самое поганое, что сопротивляться и не хотелось вовсе. Хотелось расслабиться, подставить губы, почувствовать на них такой желанный поцелуй… Вот только обида все еще очень сильно жгла грудь и не позволяла поддаться искушению.