Егор, к десяти часам сможешь подъехать к Марте? Это «ТТТ Рига», баскетбольный клуб. У неё там тренировки, но с десяти до одиннадцати будет перерыв. Думаю, вам хватит времени, чтобы всё обсудить.

— Конечно, обязательно буду.

Собственно, ради этого я и приехал.

— И что это за Марта? — спрашивает Ирина, когда мы забираемся в постель.

— Правда что ли? Ты сейчас хочешь это обсудить?

— А когда же ещё, — кусает меня она. — Сейчас самое время.

— Блин. Я её ещё не видел, но уже такое ощущение, будто она здесь с нами третья.

— Если хочешь, можешь предложить ей, — хохочет Новицкая, впиваясь ногтями мне в спину.

— Эй-ей, будь осторожнее с желаниями. Иногда они сбываются. И, пожалуйста, вынь жала из моей спины… Это больно, вообще-то. Или ты так метишь свою собственность, прежде чем продемонстрировать её Марте? Ай!!!!

Я появляюсь чуть раньше назначенного срока, поэтому застаю конец тренировки. Девчонки носятся, как антилопы и топот стоит тоже как от антилоп. Все высокие, сосредоточенные, красавицы, да и только. Раздаётся свисток и я подхожу к девушке сидящей в первом ряду.

— Здравствуйте, мне нужна Марта Шмитц, не покажете, которая здесь она?

— Да вон, — показывает рукой девушка, — в красных шортах. Я её позову. Эй, Марта!

Действительно, в красных шортах и красно-синей майке с большой надписью «СССР» здесь только одна спортсменка. Услышав своё имя, она подходит к нам.

— Привет, — говорю я. — Я Егор.

Марта очаровывает меня с первого взгляда. Просто красотка. И улыбка очень милая, открытая и добрая. И глаза красивые. Но есть нюанс. Она выше меня на полторы головы.

«ТТТ Рига» или «Даугава» самый крутой советский да, наверное, и европейский женский баскетбольный клуб. ТТТ расшифровывается, как трамвайно-троллейбусный трест. В спортивно-тренировочный комплекс этого треста я и прихожу.

— Я часто на соревнования езжу, — говорит Марта, когда мы усаживаемся за столик в кафе рядом со спортивным залом. — Иногда на сборы. Но сборы только в соцлагере. Так что связи уже есть кое-какие. Да и всё в основном идёт из Польши.

Польша, конечно, что же ещё. При советах Польша — как Китай будущего. Не по технологиям, а по возможностям копировать всё на свете. И, зачастую, приемлемого качества, между прочим.

— Ну давай, показывай, чего хочешь.

Я подаю ей список оборудования. В принципе, Платоныч уже сообщал, что нам надо.

— Когда будет возможно? — спрашиваю я.

— Думаю, недели через две будет здесь. А там отправим контейнером. Ты требование привёз?

— Да, вот, от нашего спорткультторга, — я протягиваю ей бумагу, состряпанную Большаком.

— Хорошо, — кивает она.

— А фурнитуру для джинсов ты можешь достать? Лейблы, заклёпки, молнии, всё вот это и нитки.

— Нитки?

— Ну да, жёлто-оранжевые. Не обычные, а толстые, джинсовые.

— Наверное и нитки можно, — Марта пожимает плечами. — Всё остальное вообще без проблем. И коттон, джинсу то есть, можно разную брать. Нитки просто не спрашивали ещё, но я уверена, проблем не будет. Что ещё хочешь? Линию по розливу не надо? С закручивающимися пробками.

— А пробки где брать? — уточняю я.

— Ну здесь, у меня же. Бутылки подходят отечественные. У меня есть запас пробок и этикеток. Ром, виски и джин. А шить, кстати есть где?

— Пока решаем, — киваю я.

— Линию я тебе советую. Если научишься напитки готовить, королём станешь.

— За алкашку поболе дадут, чем за джинсу. Там и к стенке можно за покушение на святое.

— За чего? — переспрашивает она с улыбкой и смешно морщит нос. — За алкашку?

— Ну, за алкогольную продукцию, — пожимаю я плечами.

— Надо запомнить, — смеётся она. — За алкашку. Да, дают. У нас за всё дают, если так разобраться, но люди работают же и неплохо работают.

Блин, соблазнительно, конечно, бутлегерством заняться. Я уже сто раз об этом думал. Напитки по-любому где-то брать надо, а тут свои. Но если за это браться, сбыт нужно продумывать идеально, потому что в двух «Казино» много не продашь. Мда… А если доживём до горбачёвского сухого закона, так там вообще суперприбыли пойдут. Как бы только в масштабах страны это дело развернуть…

— Марта, а сколько стоит линия?

Приятно её слушать, у неё красивый голос и лёгкий акцент. Не показной, а естественный, и видно даже, что она старается говорить, как можно чище.

— Вообще не дорого. При том, что она немецкая, настоящая. Неновая, конечно, но ещё сто лет будет работать. Вот увидишь. Двадцать тысяч всего. Рублей, не долларов. Два раза по пятнадцать за игровое оборудование и двадцать за линию. Итого пятьдесят.

Ясно, что пятьдесят, а вот где варить и куда девать неизвестно. Я погружаюсь в раздумья и неожиданно для самого себя отвечаю согласием.

— Ладно. Давай.

Пора повышать ставки.

Мы обговариваем детали и договариваемся о цене. Я получаю хорошую скидку этикетками, пробками, фурнитурой и джинсой. Похоже эту линию она уже давно никому впарить не может. Ничего. То что другим не годится, мне в самый раз будет.

— Так, хорошо, — говорю я. — А деньги? Прямо здесь тебе отдавать?

— А у тебя с собой? — уточняет она.

— Ну конечно.

— Молодец. Сейчас Костя подойдёт. Он у тебя всё заберёт. У тебя рубли, правильно?

«Не бойсь, говорю, не доллáры!» — мысленно цитирую я Высоцкого.

— Да, рубли.

— Хорошо. Всё в порядке. Слушай, ты меня заинтриговал своей решимостью. Ты когда всё там у себя поставишь, я тебе немца наладчика привезу. Хочешь?

— И сама приедешь?

— Приеду.

— Конечно, хочу, — улыбаюсь я.

— Бывала уже в Сибири?

— Бывала-бывала, — улыбается она, — я везде бывала, где есть баскетбол.

— Придётся, значит, хорошо постараться, чтобы показать тебе то, что ты ещё не видела, — улыбаюсь я в ответ.

— Ну, вс ё. По рукам.

Она крепко жмёт мне руку. Вскоре появляется Костик, мужичок с круглым пузиком, лет сорока пяти, похожий на армянина.

— Здравствуй Марта, — широко улыбается он.

— Привет, Костик, это Егор, знакомься.

— Здравствуй, дорогой, — приветствует он меня. — Пойдём со мной.

Я прощаюсь с Мартой и ухожу с Костиком. Он заводит меня в серый «Рафик» с тонированными окнами и принимает пятьдесят моих тысяч.

— Кассовый чек будет?