— А-ха-ха! Шутник ты Егор. Тебе сколько лет вообще?

— Пятьдесят, — улыбаюсь я.

Костик остаётся доволен.

Ира всё-таки соглашается принять предложение Маркусса и вечером мы едем в его дом на взморье. Он стоит в сосновом лесочке рядом с длинным пляжем и пешеходными улочками с кафешками и магазинчиками. Сейчас почти все они закрыты. Туристов нет и вообще людей почти нет. Мне это нравится.

Нас привозит Валдис. Дом оказывается большим и красивым, обустроенным по-европейски, практически как в интерьерных журналах. В гостиной находится большой камин и стоит кожаный диван. Гостевые комнаты готовы. Похоже кто-то ещё вчера, не дожидаясь нашего решения, включил отопление и подготовил всё к приезду гостей.

В импортном холодильнике полно еды. Большой пирог с курицей, сыр и ветчина. Пирожные и куча каких-то коробочек. Это чтобы мы могли завтракать дома. Впрочем в округе есть кафе и рестораны, которые работают и зимой. Так что с голоду мы не умрём.

Мы договариваемся, что Валдис приедет за нами через два дня и отвезёт в аэропорт, и он вскоре уезжает, а мы остаёмся вдвоём.

— Ну что, — прищуривается Ирина. — Встретился со своей Мартой?

— Встретился, — подтверждаю я.

— Ну и как она?

— А почему ты спрашиваешь?

— Просто хочу знать.

— Пойдём погуляем, — предлагаю я. — И найдём какой-нибудь ресторан. Заодно обсудим Марту.

— Нам не только её нужно обсудить, — говорит Ирина.

— Серьёзно? — удивляюсь я. — А что ещё?

— Да, накопились вот вопросики.

От этих «вопросиков» веет холодком. Что опять не так, товарищ секретарь?

— Ну, хорошо, — пожимаю я плечами. — Сегодня ты сможешь их задать.

К вечеру становится холодно. Вернее, не столько холодно, сколько сыро. От моря гонит влагу. Она опускается промозглым туманным облаком и кажется, что холод пробирает до костей.

— Это не холод, — пытаюсь храбриться я. — Просто высокая влажность. Не сутулься, расправь плечи и не обращай на неё внимания. Сейчас организм приспособится.

Но у меня и самого не получается не ёжиться и не мёрзнуть. Поэтому, мы жмёмся друг к другу, как котята, как влюблённые юнцы, находящие утешение единственно в тепле друг друга. Но тепло это эфемерно, поэтому, дойдя до первого же открытого ресторана, мы сразу забегаем внутрь и выбираем столик у пылающего камина.

Мы садимся за стол и заказываем кучу еды. Свекольник, отварную картошку с творогом, жареную на гриле миногу и кровяные блинчики. Категорически отказываемся от селёдки в молоке, и официантка смотрит на нас как на слабаков.

Зато даём уговорить себя на блинчики из свиной крови, но долго не решаемся к ним притронуться. Потом мы всё-таки их пробуем и тут же съедаем полностью, без остатка, поскольку они оказываются довольно вкусными.

— Ну, — говорю я, когда нам приносят чай с хлебным супом. — Давай свои вопросики. Под десерт. Подсластим пилюлю, как говорится.

Хлебный суп — это десерт из ржаного хлеба и взбитых сливок, похожий на тирамису. В нём красивыми слоями выложены мягкие сливки, брусничный джем и чёрные хлебные крошки. Вкусно, ёлки. Даже и не ожидал.

Ира румянится и запекается от каминного жара. Взгляд у неё становится соловым и от сытости и близости огня она делается похожей на пьяную.

— По сути, — отвечает она, орудуя вызывающе облизывая десертную ложечку, — все мои вопросы сводятся к одному. Кто ты такой, Егор Брагин?

— Ты думаешь, я инопланетянин? — улыбаюсь я. — Или рептилоид?

Она не улыбается и вообще пропускает мимо ушей мою реплику.

— Тебе всего семнадцать, но у тебя куча знакомств. В горкоме партии, в КГБ, в уголовном мире, среди контрабандистов. Я же не дура, я вижу. Как это возможно, а? И почему даже я, взрослая баба, вожусь с тобой и, представь только, всё ещё не хочу сбросить с обрыва после далеко не первой ночи любви? Итак, давай, рассказывай. Говори всё, как на духу.

— Кто я такой?

— Вот именно. И не смей пытаться меня одурачить. На самом деле, я всё прекрасно знаю. Абсолютно всё. Просто хочу услышать это от тебя.

15. В гостях хорошо, а дома?

Хм… Вот так задачка. И что же она знает? Что именно? С Большаком она не знакома, значит… Значит, у неё просто какие-то нелепые предположения и догадки. Кто я такой… Я человек будущего, кто же ещё…

— Кто тебе сказал?! — изображаю я Семён Семёныча Горбункова.

— Не надо, ты не Никулин, — качает она головой, легко разоблачая мою игру.

Хм…

— А кто ещё знает? — предпринимаю я новую попытку прощупать, о чём идёт речь.

— Не морочь голову! — злится она.

— И что именно ты знаешь? — осторожно спрашиваю я. — И то, что меня из будущего занесло? Прямо всё? А откуда?

Разумеется, ничего она знать не может, и вопрос про будущее я пробрасываю, просто чтобы посмотреть реакцию. Наверняка придумала глупость какую-нибудь. Вот и накручивает себя теперь.

— Откуда? — она закатывает глаза. — Оттуда! Да у тебя же на роже написано. И каждый, кто умеет читать, поймёт, что ты аморальный, беспринципный, хоть и не лишённый очарования, аферист. Ты сукин сын, Брагин. Вот, кто ты такой. А ещё, что самое страшное, ты бабник!

Уфф… В общем, не закрытый, а ОТКРЫТЫЙ перелом. Ну ладно, так и быть, пусть будет. Глаза её светятся озорством и как бы спрашивают, ну что, прихватила я тебя? А ты-то что подумал? Видать, есть что скрывать, да?

— Наклонись вперёд, — говорю я.

Она тянется ко мне через стол, а я подаюсь к ней и, дотянувшись, нежно целую.

— Ну вот, я же говорила, — замечает она. — Пойдём уже скорее домой, а то знаешь, два дня пролетят очень быстро.

— Не хочется уезжать, — вздыхает Ирина, когда Валдис везёт нас в Аэропорт. — Так хорошо было отрешиться от всех дел и побыть просто отдыхающими.

— Обязательно приезжайте летом, — улыбается он. — Знаете, как тут здорово! Просто чудо.

— Только вода холодная, — усмехаюсь я.

— Ничего, иногда и тёплая бывает. Люди плавают. Здес будет атмосфера очень приятная.

Ах, атмосфера… ну тогда ладно, приедем. Да. Признаюсь, провести два дня с Ириной в этой атмосфере было действительно здорово. Мы будто на другую планету улетели,