Гуров нагнулся, подобрал «штайр» и пристроил его в наплечной кобуре. Майор, не задавая больше вопросов, отдал новые распоряжения подчиненным, и двое из них оперативно загрузили Елисеева в ближайший «опель».

– Я поеду с ним, – сказал Гуров. – И вы с нами, майор.

Ярошенко не стал спорить. Они вместе пошли к машинам. На лицах людей, наблюдавших происходящее из окон своих квартир, читалось откровенное неудовольствие от того, что шоу закончилось так быстро и совершенно не зрелищно.

– А как же ваша машина, товарищ полковник? – на ходу поинтересовался Ярошенко. – Может, позвонить ребятам из дорожно-постовой службы, чтобы они…

– Не стоит, – отмахнулся Гуров. – Я займусь этим вопросом позже. Сейчас есть задачи поважнее.

Неожиданно вспомнив про свой мобильник и пропущенные вызовы, он достал аппарат и сверился с дисплеем. Номер дважды вызывавшего его оппонента был Гурову незнаком. Он набрал его сам, но в течение минуты из трубки доносились только длинные гудки. Сыщик убрал мобильник обратно в карман и сел на заднее сиденье вместе с Ярошенко. Бесчувственное тело Елисеева оперативники разместили посередине.

Натянув брюки на мокрое тело, Крячко вышел из ванной. Лариса сидела на подоконнике, с грустной улыбкой наблюдая за движением транспорта внизу. Звук шагов заставил ее обернуться.

– Мы забыли прихватить по дороге полотенца? Да?

– Да. – Он пригладил волосы. – И одежду тоже. И мыло.

– Всего в голове не удержишь.

– Это точно.

– Ты дозвонилась до своих?

Лариса легко спрыгнула с подоконника, и Стас заметил, что ее рубашка расстегнута на три пуговицы. Колыхание ткани позволяло ему разглядеть куда больше, чем позволяли приличия. Крячко мгновенно почувствовал новую потребность вернуться в ванную и освежиться. Девушка перехватила его взгляд, улыбнулась, но застегивать пуговицы не стала.

– Да, дозвонилась, – ответила она. – Лишайникова все еще нет, но я опять разговаривала с Игониным. Он сказал мне, что занимался моим вопросом и они уже почти подыскали для меня безопасное место. Как это ни грустно, Стас, но мне придется скрываться, пока вся эта история не закончится… Или пока мы не узнаем, кто из погонников стоит за «Местарджем». Он так и сказал мне.

Крячко опустил взгляд.

– Ты сообщила ему, где ты?

Лариса кивнула.

– И когда они за тобой приедут?

– Он не сказал точно. Но… скоро. Знаешь, я ведь тоже не могу злоупотреблять твоим вниманием вечно…

– Мне это несложно, – поспешно ответил полковник и тут же поймал себя на мысли, что его слова звучат слишком высокопарно. – Даже наоборот…

Лариса кинулась к нему. Стремительно и безоглядно, словно сама боялась того, что в следующую минуту не отважится на подобное. Ее руки обвили крепкую шею Станислава, подобно лианам. Он обнял ее в ответ, слегка оторвав от пола. Девушка осыпала его мокрое лицо поцелуями.

– Я давно уже… – сбивчиво шептала она. – Сама себя не узнаю… Но ты… Господи, Стас!

Крячко и не слышал ее слов. Сейчас это было не главное. Все его чувства обострились до предела, и он был уверен, что и сам никогда прежде не желал женщину столь одержимо. Мир словно перевернулся с ног на голову.

Пальцы полковника ловко справились с последними пуговицами, и рубашка скатилась с гладких покатых плеч Ларисы на пол. Она предстала перед Крячко во всей своей наготе. Высокая грудь часто вздымалась, и Стас отлично видел, насколько Лариса возбуждена. Крячко увлек девушку в глубь комнаты, и они закружились в неистовом вальсе. И Крячко хотел, чтобы этот танец продолжался вечно.

Лариса потянула его на себя и ткнулась спиной в стену. Крячко прижал ее. Его руки жили собственной жизнью, лаская и исследуя каждую клеточку ее тела. Губы Станислава при этом не отрывались от губ Ларисы. Девушка, слегка постанывая и периодически глухо окликая Крячко по имени, оторвала ноги от пола и забросила их на поясницу партнера. При этом она продолжала удерживать его за шею…

Зазвонил телефон, но ни он, ни она не отреагировали на вызов. Все, кроме них самих и того, что происходило между ними, попросту перестало существовать. Стас буквально ощутил в себе нечеловеческую силу. У него и прежде никогда не было пассивных и вялых отношений с женщинами, но в этот момент он превзошел самого себя. Ощущение было такое, словно он воспарил над облаками и не просто летел в мягком обволакивающем потоке воздуха, а рвался все выше и выше… Навстречу солнечному диску. Время замерло и рассыпалось на куски, как ледяная скульптура. Все смешалось в единое целое. Страсть и нежность, неистовство и ласка, безумие и умиротворение. Не было только одного. Трезвого голого расчета.

Телефон замолчал. Лариса уже не просто стонала, она кричала. Наконец тепло и чувство невесомости накрыли Крячко с головой. Девушка впилась ему ногтями в шею, и на коже выступили алые капельки крови. Но Крячко этого не почувствовал.

Еще минут пять они просто целовались, а затем Станислав отпустил Ларису и поставил ее на ноги. Она ткнулась лицом в его грудь, шумно вздыхая. Сердце полковника бешено колотилось.

– Я не ошиблась… – еле слышно произнесла она.

– Что? – Он приподнял ее голову за подбородок.

– Говорю тебе, Стас, у меня никогда не было ничего подобного, и я не воспринимала мужчин, как… Ну, ты понимаешь меня, правда? Я не смотрела на них, как на объект… Во всяком случае, с первой встречи. А ты… На тебя я почему-то посмотрела именно так. Самой первой мыслью было: «А он, наверное, невероятно хорош в постели. Настоящий тигр». Я и сама удивилась подобной мысли. Напугалась ее, а себя просто обругала. Назвала последней…

– Не надо. – Крячко нежно прикрыл ей рот ладонью. – Ничего больше не объясняй. Тем более в таких подробностях.

Лариса убрала его руку и спросила:

– Но ты меня понял?

– Конечно, понял. И даже скажу больше. Я испытал то же самое. Ну, или почти то же самое. Дело вовсе не в страсти. – Говорить о чувствах Крячко было непривычно, но в эту минуту на него неожиданно нахлынуло желание высказаться. – Знаешь, я ведь закоренелый холостяк. Что называется, со стажем. Но с тобой… У нас есть что-то общее. Я в этом уверен. И, возможно, когда-нибудь… Ладно, не стоит забегать вперед.

Пытаясь сгладить возникшую неловкость, полковник сел на пол и закурил. Протянул раскрытую пачку Ларисе. Девушка охотно приняла предложение. Лицо у нее раскраснелось, а в уголках глаз метались озорные искорки. От этого, как показалось Станиславу, ее лицо стало еще краше.

Курили молча и не глядя друг на друга. Каждый думал о своем, но во многом их мысли сходились. На языке так и крутился один вопрос, который ни Стас, ни Лариса так и не рискнули озвучить вслух. Что будет после того, как эта история закончится? Что будет именно с ними?