Маленькая девочка с воем бросилась к телам близких, её отшвырнули грубым ударом сапога. Но когда палачи ушли, ребёнок подобрался к убитым и тихо, но пронзительно завыл…

Тела убитых сельчан разбросаны по всем улицам. Все они застыли в неуклюжих, жалких позах, при виде которых сердце стискивает, словно тисками. Среди трупов валяется несколько тел в форме полицаев. Неудивительно, ведь некоторые из жителей наверняка приходились «бобикам» родственниками. Видимо, местные попробовали заступиться, вот только что эсэсовцам, что украинцам, похоже, всё равно, кого убивать. Наоборот, казнь сомневавшихся стала показательным примером для остальных.

Всё, что я увидел, заставляет дрожать крупной дрожью от ярости. Я сам еле сдержался, чтобы не выстрелить по ненавистным фигурам, мелькающим в свете огня, и чудом удержал других разведчиков.

– Бойцы, расклад не в нашу пользу. Отсюда всё слышно, кто-то уже всё увидел. Немцы и украинцы к утру перебьют всех. Но их в селе больше двух сотен, да ещё и при бронетехнике. Если ударим, из нас выживут не многие, да и не факт, что хоть кого-то сумеем спасти.

Только я считаю так: это наш долг – пойти туда и умереть. Но забрать с собой столько этих нелюдей, сколько сможем!!! Вы со мной?

Бойцы ответили молчанием. Но это не безвольное молчание струсивших и сломленных. Ярость до такой степени овладела людьми, что они не могут говорить; раздался лишь глухой рык, близкий к звериному.

– Тогда так. Я к участку, со мной подрывники из первого отделения, расчёт Кругова и ты, Илья.

Командир первой диверсионной группы, один из двух уцелевших «смолян», молча кивнул.

– Двигаемся по-пластунски, с леса. Надеюсь, оттуда не заметят. Миша, на твоей двойке пост у броневика, права на промах у вас нет, учти. Но там немцы запускают сигналки, так что прицелишься.

Вторая снайперская двойка, расчёт Ходова (ещё один «смолянин»): по сигналу откроете огонь по окнам школы. Занимайте удобные позиции, готовьте запасные. Отвлечёте на себя эсэсовцев, постарайтесь выбить как можно больше. Виталь, ты со своими подрывниками должен подобраться с поля к броневикам, «ганомаги» надо сжечь.

Третье, четвёртое и пятое отделения: вас дробить не буду. Третье усиливает мою атаку по участку, подниметесь, как только начнётся стрельба. Расчёт прикрывает, двигаетесь двойками, короткими перебежками, как учил.

Четвёртое ползёт по следам Глуханкина, но держит дистанцию метров в сто.

Тёзка (это я комоду-5), что касается твоих орлов: пулемётчиков оставишь на дороге, это наш резерв. Расчёт: если кто-то попытается покинуть деревню на грузовике, бейте по водительской кабине. Если будут прорываться «коробочки», в бой не вступать. Оставшееся отделение ползком к машинам. Атакуете водителей и караул.

Время – смотрю на трофейные часы – 1:48. Командиры, сверяем время! В 3:00 все должны быть на исходных, сигнал к атаке – взрыв. В первую очередь нужно сжечь радийный автомобиль. Если начнётся бой, всё равно атакуете. Получится выполнить поставленные задачи, все три отряда, Миш, присоединитесь к пятому отделению, встречаемся у церкви. Вопросы?

– Никак нет.

– Попрыгали, проверьте, чтобы ничего не звякало!

Всё, начинаем.

С Богом…

…Мы по-пластунски преодолели разделяющие нас с участком триста метров. Учитывая стоящий в селе несмолкаемый вой и редкие выстрелы, получилось подобраться незаметно. На караульной вышке кто-то дежурит, но из-за отблесков огня дежурный не может привыкнуть к темноте, которая надёжно укрывает нас со стороны леса.

Вот и забор. Рядом привалился Илья. Подрывники подползают следом.

– Время 2:57. Слушай внимательно: связку бросаю я, если фриц на вышке колыхнётся, снимайте. Ты прикрываешь, как грохнет взрыв, приготовьте гранаты. Наверняка выскочат во двор, тут-то бы их и накрыть.

Пару секунд даю себе отдышаться и настроиться.

– Пошли.

Сердце как всегда бешено бьётся, словно птица в силках. В запотевшей ладони скользит рукоятка «РГД», центральной в связке, в левой крепко стиснут «маузер».

Осторожно крадусь вдоль забора, сзади неслышно ступает Илья. Вот угол, за ним ворота, рядом с которыми замер «бюссинг»…

Шорох на вышке обрывается грохотом выстрела, ударившего от стены.

– Аларм!!!

– Красные!

От ворот отделились две тени. Трижды стреляю, но падает только один противник, второй рыбкой ныряет к земле, вскидывая карабин.

Из-за плеча в караульного бьёт автоматная очередь. Что есть силы бегу к воротам, одновременно встряхивая гранаты. С поля по окнам участка открывает огонь «Дягтерёв-пехотный» Круглова. Этот не подведёт.

Из двери и окон высыпают фрицы и полицаи, бьют пулемётные очереди. Пули свистят рядом, но самое страшное – это разворачивающаяся в мою сторону башня броневика с автоматическим орудием. Наверняка кто-то из экипажа дежурил в машине, у немцев с этим строго.

Сейчас!

Бросаю связку и падаю на землю, пропуская над головой очередь 20-миллиметровых снарядом.

Мощный взрыв противотанковой связки сливается с взрывами других эргэдэшек, брошенных подрывниками. Гранаты предварительно «одеты» в оборонительные «рубашки», по немцам и полицаям бьёт град убийственных осколков.

«Бюссинг» подбрасывает взрывом, оторвавшим задние колёса и проломившим днище броневика. В считаные мгновения пламя охватывает машину, освещая внутренний двор участка и мечущихся по нему врагов.

Тройка полицаев пытается прорваться через ворота, но их встречает автоматная очередь Ильи. Один падает, двое других открывают огонь из винтовок.

К пулемёту Кругова присоединяются очереди трофейного МГ-34, бьющие с тыла. Во дворе вновь бьют гранатные разрывы, но в ответ из-за забора разлетаются «колотушки».

Пытающиеся прорваться «бобики» гибнут в несколько секунд под огнём трофейного МП-38 и «маузера», но их места занимают более опытные бойцы. Неизвестный пулемётчик посылает в проход три длинные очереди, после чего из-за створок вылетает ещё пара «колотушек».

Одна из них падает рядом со мной.

Я ещё никогда не чувствовал, чтобы в одну секунду становилось так холодно. Бросаю онемевшее тело вперёд. В голове стучит мысль: «Господи, спаси!»

Не слушающейся рукой хватаюсь за цилиндр гранаты и неуклюже бросаю её в воздух, в сторону участка. Взрыв раздаётся уже над забором, но тело пронзает острой болью: в плоть вонзилось несколько некрупных осколков.

Поднимаю «маузер» заметно ослабевшей рукой. Группа немцев прорывается, потеряв пару человек под огнём сапёров. Илья падает: несколько выстрелов раздаются за моей спиной со стороны улицы.

Вот и украинцы…

Кто-то из подрывников удачно бросает эргэдэшку, но как минимум двое падают под очередью ударившей до того МГ. Расчёт противника раскидывает взрыв гранаты; собравшись с силами, трижды стреляю, свалив ещё двух комендачей.