Потом головной танк окутало облаком дыма и послышался слабый треск далекого взрыва.

– Нас обстреляли, – голос Билла Альвареса тоже доносился словно издалека. – Легкий реактивный бомбомет.

Танк снова пришел в движение, но по широкой дуге, направляясь прямо в кювет. На том, что следовал за ним, все орудия и антенны смотрели на север.

– Противнику очень повезло, либо снаряд был самонаводящийся. Мы уже отследили его по радару. Должно быть, стреляли со стороны одной из ферм, мимо которых мы проезжали. Там есть что-то вроде входа в туннели старого Форта Рэйли… Подождите… кажется, мы перехватили радиопереговоры…

Голос Альвареса сменился сухим хрустом высоких частот. Потом послышался другой голос – женский, но это, пожалуй, все, что о нем можно было сказать.

– Генерал ван Стин – группе… – неразборчиво. – Можете продолжать огонь, когда будете готовы… – снова треск, скрежет и неразборчивая многоголосица.

Стронг увидел, что у Свенсена отвисла челюсть – то ли от неожиданности, от ли то ужаса.

– Генерал ван Стин?!

– Ответные сигналы приходят с нескольких точек, расположенных к северу, – голос полковника Альвареса снова донесся из динамиков. – Пусковой комплекс, подбивший первый танк, выпустил еще два снаряда.

Прежде чем он закончил фразу, из-под гусениц двух других танков повалил черный дым. Ни один из них нельзя было считать «уничтоженным», но двигаться они уже не могли.

– Господин Президент, мистер Стронг… Все снаряды были выпущены примерно с одной позиции. Маловероятно, что это крупнокалиберная установка – разве что у них очень толковые расчеты… Готов спорить, этот так называемый «генерал ван Стин» – еще один из местных гангстеров, который решил поиграть в героя. Через минуту мы это выясним.

Две «звездочки» отделились от «созвездия», висящего над голограммой, и стремительно поплыли над миниатюрным канзасским пейзажем. Президент кивнул, однако на этот раз кивок был адресован другому собеседнику, невидимому.

– Генерал Крик?

– Согласен, сэр, – казалось, генерал говорит гораздо громче, чем Альварес, и его голос звучит чище. Тем не менее он находился в пятидесяти километрах к востоку от кунга, во главе танковой колонны, которая двигалась к Топике. – Но разве вы не видели бронированный тягач, который стоит посреди пшеничного поля, Билл?

– Конечно, видел, – отозвался Альварес. – Выглядит так, будто стоит здесь уже не один месяц. Кажется, от него вообще один корпус остался. Мы его тоже уничтожим.

Стронг заметил, что северянин напрягся. Что же до Свенсена, то тот выглядел так, словно изо всех сил пытался не закричать. Они что-то знают… но вот что?

Самолеты-штурмовики, двухмоторные, разрисованные серыми и зелеными пятнами, снова появились на главном экране – скорее всего, невидимые для пусковой установки противника. Объектив камеры находился в двадцати метрах от ближайшего, может быть, в тридцати. Головной самолет плавно повернул на восток и выпустил несколько ракет по неподвижному силуэту, который почти затерялся среди холмов и колосьев. Спустя секунду цель была уничтожена, исчезнув в роскошном огненно-грязевом гейзере.

А спустя еще секунду, прямо посреди мирного поля, земля разверзлась, и адское пламя вырвалось наружу. Вспыхнули бледные лучи невидимых прожекторов, и оба штурмовика, превратившись в огромные шаровые молнии, рухнули вниз. Автоматическая система наведения развернула танковые орудия в сторону источника разрушения, ракетные и лазерные установки обрушили шквал огня на крошечный пятачок к северу от дороги. Потом четыре танка взорвались, остальные охватило пламя. Крошечные фигурки выкатывались из горящих машин и разбегались кто куда.

К северу от фермы что-то взорвалось. Наверно, та самая установка, которая первой открыла огонь, подумал Стронг. Кто-то догадался выстрелить в том – направлении!

Потом камеру как будто пнули ногой, а потом закружили. Вертолет падал в огненный водоворот, бушующий на дороге. Изображение пропало. Представление, которое Стронг так тщательно планировал, было сорвано и стремительно оборачивалось полным хаосом. Альварес орал не своим голосом, требуя подкрепления. Однако подкрепление пришлось бы перебрасывать со Старой Семидесятой, чуть ли не из-под Манхэттена. Слышно было, как Крик приказывает какому-то крылу направляться туда, где так неожиданно развернулось сражение.

Лишь много позже Стронг поймет, что означали фразы, которыми обменивались в это время северяне.

– Кики, как ты могла!

Свенсен склонился над голокартой и в отчаянии качал головой… может быть, чувствовал, что опозорен? Брайерсон разглядывал дисплеи, его лицо казалось непроницаемым.

– Она действовала в рамках закона, Эл.

– Не сомневаюсь. Но это безнравственно! Бедняга Джейк Шварц… Бедняга Джейк…

На экране снова появилось изображение. В первый момент могло показаться, что заработала прежняя камера. Однако картинка стала более зернистой и слегка расплывалась. Скорее всего, камера находилась на борту одного из самолетов, которые подтянули с юга. Голокарта дернулась: изменения, которые пришлось внести, были довольно существенны. Местные действовали жестко и весьма успешно. В радиусе пяти километров не было никого, кто мог бы придти на помощь попавшей под огонь колонне. Войска, засевшие на территории фермы, отгоняли ракетами всех, кто пытался подойти с юга, и танки, которые направлялись к Старой Семидесятой, оказались в ловушке.

– Крик на линии, мистер Президент, – генерал сохранил бодрость в голосе, как и полагается профессионалу. Потом будет обмен упреками с разведслужбой… но это потом. – Местоположение врага установлено, но он невероятно хорошо окопался. Если это изолированная огневая точка, мы можем попытаться обойти ее, но ни Альваресу, ни мне нечем прикрыть фланги. Думаю, мы слегка потреплем их, а потом просто проедемся по ним.

Стронг мысленно кивнул. В любом случае, это опорный пункт противника, который им придется уничтожить – просто потому, что его обнаружили. Еще одно «созвездие» плыло над голокартой в направлении вражеских укреплений. Одни звездочки двигались по баллистической дуге, другие плыли над самой землей – очевидно, чтобы не оказаться под прямым обстрелом неприятельской артиллерии. Сияние, исходящее от голокарты, освещало лица северян, стоящих по другую сторону стола. Свенсен казался еще бледнее, чем обычно, лицо Брайерсона было мрачным и неподвижным. В комнате едва ощутимо пахло потом – этот запах почему-то пробивался сквозь более сильные запахи металла и свежего пластика.

Проклятье.

Для этих троих засада, похоже, тоже оказалась неожиданностью, но Стронг был уверен: они понимали, что она устроена здесь неспроста. Знали, что произойдет дальше и почему. Будь у него время и кое-какие препараты, которыми пользуются спецслужбы, он смог бы получить ответы на эти вопросы. Склонившись над столом, он обратился к чернокожему офицеру.