— За милую хозяйку этого дома, психолога по образованию, детектива по зову души и покорительницу мужских сердец по призванию! — Видя удивление Жени, он тут же добавил: — Это я авансом.

Сам же засмеялся неуклюжести своего тоста, звякнул своей чашкой о Женину и залпом, как водку, выпил.

— Нормально! Женя, ты чего стоишь? Подавай пельмени! — скомандовал он. — Давай я тебе что-нибудь помогу!

Он сунул бутылку под мышку, взял тарелку с хлебом, прихватив еще и масло, и столовые приборы. Женя молча наблюдала за ним, не мешая и не торопя его с важным для нее разговором. Женя снова и снова ловила себя на мысли, что периодически забывает, что есть какие-то проблемы, которые они с Федором должны обсудить. Она была счастлива только оттого, что он у нее в квартире и, судя по всему, ему это тоже нравится.

Они сели за столик, покрытый красной скатертью, с такими же полотняными салфетками на тарелках. Она поставила шампанское в специальное ведерко со льдом, а розу — в хрустальную вазу. Зажженные свечи в хрустальном подсвечнике, отражаясь тысячами огоньков, тихонько пощелкивали. Пельмени аппетитно дымились в глубоких фарфоровых тарелках, которые, в свою очередь, стояли в таких же тарелочках, только помельче. Женя сняла фартук и причесалась. Вся обстановка получилась очень интимной и торжественной одновременно.

— Я скажу еще один тост, ладно? — сгорая от нетерпения, начал он, — Женечка, — он заметно волновался, хотя старался это скрыть шутливым тоном, — обстановка просто обязывает сказать тебе, что я восхищен твоими талантами. И хотя я понимаю, что ты просто считаешь себя обязанной, мне все равно очень приятно быть сейчас с тобой рядом. Я скажу все сразу, ладно? А то потом, когда выпьем все шампанское, я могу и уснуть.

Он лукавил, суетился, и чувствовалось, что он очень волнуется. Женя решилась вмещаться:

— Федя, прости, но я перебью тебя. Я старалась не только потому, что обязана тебе.

Наступило молчание: Федор ждал продолжения фразы, а Женя не собиралась ничего объяснять.

— Так, понял, — первым прервал молчание Федор. — Есть хочу, умираю! Давай быстрее пельмени!

Они выпили и принялись за пельмени. Федор ел не спеша. Наконец, оторвавшись от тарелки, он налил шампанское в высокие фужеры.

— Пельмени потрясающие! Я хотел бы выпить за то, чтобы домашние пельмени стали в наших отношениях традицией! — И, не дожидаясь, выпил. — Правда, к таким шикарным пельменям лучше пошла бы водочка! Женя, принимай заявку на добавку!

Женя поставила перед ним новую порцию пельменей и вспотевшую бутылку водки из холодильника. Федор озадаченно прикинул вслух:

— Ох, чувствую я, что ты снова хочешь использовать меня как собирателя нужной тебе оперативной информации! Причем совершенно втемную! А, Женя?

— Нет, Федя, ты ошибаешься. На сегодня у меня только одна корыстная цель — узнать, был ли вызов в милицию.

— Не было, — быстро и серьезно ответил Федор. — Мы просмотрели весь этот день дважды. По этому адресу милицию не вызывали.

— Я так и знала. — Женя устало откинулась на спинку кресла.

— Тебя это огорчило?

— Нет, это очень все осложнило.

— Ты не хотела бы ввести меня в курс дела? Одна голова, сама знаешь…

— Нечего пока рассказывать — одни догадки. — Жене не хотелось вмешивать Федора.

— Ну хорошо, я, собственно, так и думал. Женя, я пока не настаиваю, чтобы ты ввела меня в курс дела со всеми подробностями, но недвусмысленно намекаю, что это только на сегодняшний вечер. Такой шикарный стол превращать в место деловых обсуждений просто кощунственно, разве не так?

— Так. — Женя удивлялась своему немногословию. С ней явно что-то происходило. — Я уже об этом не думаю.

— Я рад! Значит, праздник продолжается! — Он наполнил Женин фужер шампанским, а себе налил полную рюмку водки. — За тебя, Женечка, за нашу дружбу! Я все правильно говорю?

— Правильно. За тебя и за наше плодотворное сотрудничество, — добавила Женя, и они оба рассмеялись. Федор с такой же скоростью съел еще одну порцию пельменей и, сытый и довольный, откинулся на спинку кресла.

— У нас будет еще десерт, — поспешила предупредить Женя. — Тебе чай или кофе?

— Ты стремишься побыстрее меня выпроводить?

— Да, поэтому и торт предложить хочу, — отшутилась Женя.

— Торт — это хорошо! Но я больше люблю пироги с капустой и грибами. Или с рыбой! Ты умеешь печь пироги с рыбой? — Он вдруг наклонился к самому лицу Жени и посмотрел ей прямо в глаза.

Его взгляд спрашивал о другом, и Женя почувствовала, как ее обдала жаркая волна. Она резко встала и начала быстро собирать тарелки со стола. Федор встал и, подойдя к ней, отобрал у нее тарелки, поставив их обратно на стол. Он взял ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Женя, одна мысль портит мне весь этот восхитительный вечер, а мне бы хотелось, чтобы ничто не омрачало его. Я не знаю точно, повторится ли это когда-нибудь еще, я не привык жить завтрашним днем, для меня есть только сейчас, вот эти восхитительные минуты. И я устал думать, что ты пригласила меня только потому, что тебе понадобилась моя услуга.

— Не услуга, а помощь, — поправила его Женя.

— Это звучит, несомненно, лучше, но сущности не меняет.

— Что ты хочешь услышать от меня? — Жене было приятно чувствовать тепло его рук на своих плечах.

— Ты знаешь! — Федор неотрывно смотрел ей в глаза, пытаясь в них найти ответ на свой вопрос.

Женя вдруг положила свою голову ему на грудь, и он обхватил всю ее своими сильными руками. Так они стояли, в молчании и замерев. Было слышно, как тикают часы, и Женя с сожалением подумала, что момент их расставания уже близок. Она подняла голову и потихоньку выбралась из его объятий.

— Еще вопросы есть?

— Вопросов нет. Есть просьба: можно мне у тебя остаться?

— Нет. — Женя ответила не задумываясь и сразу же ушла на кухню.

Она успела вымыть посуду и еще раз подогреть чайник, но Федор так и не пришел. Наконец Женя вынула торт из холодильника и вошла с ним в комнату.

— Ты будешь кофе или чай?

Федор сидел все в той же позе. После слов Жени он встал и, стараясь не смотреть на нее, извинился:

— Мне пора уходить. Спасибо, все было просто замечательно.

Он стал молча обуваться. Женя стояла рядом и наблюдала за ним. Ей было искренне жаль его, но он сам загнал себя в такое положение, потребовав от нее то, что только дарят. Женя попробовала смягчить ситуацию:

— Федя, ты напрасно обиделся!

— Я не обиделся, я просто все понял.

— Что ты понял?

— Есть слова, а есть дела, их подтверждающие!

— Федя, мне неприятно говорить с тобой в таком тоне, но мне ничего не остается, если я буду молчать, ты подумаешь, что я согласна с тобой.