– Да, это предрассудки малограмотных крестьян, переходящие из поколения в поколение, – сказал Безуглов, – просто необычное местечко, огороженное скалами. Природа там, говорят, причудливая – не такая, как везде. Фактически просто скалы и густые леса. Возможно, болота, но я точно не уверен. Речушка плутает – пороги, водопады. И все это расположено в неглубокой котловине, и пробраться в нее весьма непросто. Идеальное местечко для заповедника, или чего-то этакого.

– Замкнутая природная система, – сумничал Караган. – Ничего уникального, подобное встречается. В Подмосковье – Шушмор есть, на границе с Владимирской областью. Презагадочная, говорят, местность. Древнеславянские капища там были – богам поклонялись из дохристианской мифологии. Необычная зона, магнитные поля колеблются, всякие странности, квадратные деревья растут – ну, и люди, конечно, пропадают…

– Снова вы за свое, – рассердился Кольцов. – Все про Шушмор знают – вернее, никто не знает, в глаза его не видели, только сплетни пустопорожние разносят. Переключимся на Галущаны. По моей версии, часть отступающих немецких подразделений могла сменить курс и оказаться в этом урочище. А когда пытались выйти, обнаружили, что повсюду Красная армия. Пришлось уйти обратно. Случайно ли они туда зашли, по незнанию местности ли, по расчету, спасаясь от плена, – мы не знаем. Но другой версии я придумать не могу. В урочище немцы. Возможно, важные фигуры, важные документы или что-то еще. Не думаю, что их много – пара десятков солдат, какое-то количество офицеров. С чего бы их было больше? Танков и орудий там, понятно, нет – попробуй протащить их через скалы. Могли воспользоваться услугами своих приспешников из местных – скажем, бывших лесничих. Как вам такое видение?

– Ну, это точно не для широкой аудитории… – протянул Караган. – С такой бредятиной к начальству идти не стоит… Нет, пойми правильно, командир, – спохватился Караган, – я допускаю, что это возможно. Но скажи такое Шаманскому – осерчает ведь мужик, под арест отправит. Виданное ли дело, – оставить немцев у себя в тылу – пусть даже и несколько десятков? Головы полетят, в этом никто не признается.

– Не уверен, что доживу до следующего утра, – вздохнул Павел. – По крайней мере на свободе. Собираюсь сегодня к ночи прогуляться до урочища. Если желаете со мной, буду рад. Нужны защитные халаты – как у разведчиков, запас воды, провизии, оружие. Желательно найти, но без шума, гидростойкие мешки. Экспедиция не затянется, но на сутки надо рассчитывать. Разделим обязанности. Караган, ты самый хитрый – перед отъездом сообщишь дежурному, что мы едем на оперативную разработку, и чтобы в течение суток, а лучше полутора, дезертирами нас не считали. Придумай что-нибудь: поступил сигнал, и мы сорвались. Нет отказников, товарищи офицеры? Тогда самое время сменить обстановку…

Это действительно напоминало самовольное оставление части. Машину вывели еще засветло, набили всем необходимым. Грузились по темноте, в соседнем переулке. Тьма сгустилась, фары прорезали плотный сумрак.

Дважды машину останавливали, корочки Главного управления контрразведки работали исправно, никто не задерживал. Восточные предместья утопали в бурьяне, мелькали траншеи, блиндажи – немцы пытались здесь создать укрепрайон, но предпочли не рисковать под двумя фланговыми ударами – откатились без боя. Вдоль обочин проселочной дороги чернела битая техника – колонна вермахта, отходящая к Старополоцку, подверглась бомбардировке.

По дороге, петляющей к Светлодарке, где находился штаб артиллерийского полка, ехали с включенными фарами, потом свернули на восток – здесь имелась колея, заросшая чертополохом. Сделали остановку.

Павел осмотрел проезжую часть. В последние недели автотранспорт здесь не появлялся. Ничего удивительного, военные колонны объезжали урочище, а сами Галущаны не прочесывали. На это ушла бы уйма сил и средств.

Дорога петляла между перелесками. Метров через триста выключили фары. Колея еще виднелась в лунном свете. Возвышались странные холмы – верхушки были будто срезаны острой бритвой. На травянистых склонах глиняные проплешины – как вскрывшиеся нарывы. Безуглов сбросил скорость почти до нуля – пошли ухабы. Небо затянули облака-пелерины, лунный свет рассеялся, сделался серебристым, похолодел. Дорога, втягиваясь в узкое пространство между пригорками, уперлась в обрыв, венчаемый шеренгой осин. Дальше ехали вдоль кручи, пока она не сгладилась. Крутой подъем на косогор – трое спешились, толкали машину. Дальше поле пересекала глубокая трещина, на дне которой что-то журчало. Искать объезд без света было невозможно.

– Оставляем машину и запоминаем ориентиры, – приказал Павел. – Переодеваемся в маскхалаты, все нужное берем, ненужное оставляем. Машину – под скалу.

Переоделись оперативно – в буро-зеленые маскировочные комбинезоны, позаимствованные у разведчиков, затянули пояса с подсумками и фляжками, компактные автоматы Судаева поместили за спину. Туда же – вещмешки. Надели капюшоны, затянули резинки. Теперь они сливались с местностью, хотелось верить, что не только ночью.

Канаву с ручьем форсировали долго, ощупывали откосы, проверяли на прочность уступы. Подтягивались, выползая на ровную поверхность. Боевая техника здесь бы точно не прошла – понятно, почему советское командование игнорировало этот район.

Дальше двигались, растянувшись в колонну. Пара перелесков, покатые лощины. Впереди простиралось поле, заросшее травой, за ним – невнятные образования ломаной конфигурации. Там был не только лес…

– Делать нечего, придется ползти, – сказал Павел. – Если моя версия верна, то этот участок может просматриваться.

– Командир, так это же до утра провозимся… – расстроился Безуглов, – может, как по-другому?

– Предложи, с удовольствием выслушаем.

Оперативники поползли по высокой траве, делая остановки, осматриваясь. Урочище маячило перед глазами, медленно приближаясь. Обрисовались скалы, россыпи кустарника у их подножий.

Время уходило, но Кольцов боялся поднимать людей в полный рост. Он что-то чувствовал, и это чувство только усиливалось. Радостно вскрикнул Коля Цветков, он обнаружил канаву глубиной в полметра, тянущуюся в нужном направлении. Оперативники сползлись в одну точку, сдержанно одобрили увиденное.

– Замечательно, – оценил Кольцов, – теперь мы можем ползти на четвереньках.

Это было лучше, чем по-пластунски. Скорость передвижения выросла. Ползли, обмениваясь шутливыми замечаниями насчет откляченных задов.

В какой-то миг Павел поднял голову и не узнал окружающую местность. Скалы были практически рядом. Перед глазами колыхалась травянистая впадина – что-то вроде седловины между холмами. Слева и справа – каменные островки, кучки скал. Само урочище было дальше, сейчас они ползли мимо его «предгорий». Канава мельчала, и это было печально.

Прошло два часа, как оперативники расстались с машиной. Невнятный массив приближался, виднелся все отчетливее. Из земли вырастали причудливые глыбы, иссеченные расщелинами. Они становились выше, превращались в плотный бастион. Над кручами возвышались остроконечные сосны. Впадины и трещины заполнял кустарник. Все это было подозрительно. В урочище должны быть проходы, но где их искать в темноте? Что-то подсказывало, что к этим проходам лучше не приближаться…