там стали загораться факелы, освещая небольшую поляну неверным светом молодого пламени, в центре которой стоял позорный столб. А у меня, где-то глубоко в груди, стала теплиться надежда. Неужели выйду из этого переплета живым? Неужели получится?

Между мной и свободой стояли эти двое. Если одолею винефиков, что смогли справиться с самым грандиозным колдовством в моей жизни — с огромной пылающей глыбой — и при этом устою на ногах, то я свободен. Меня не смогут остановить.

Они пришли в движение одновременно, как по сигналу. Красный винефик сорвался с места, направляя в меня рой лезвий Фео, оранжевый — запустил перед собой летящую стену Ур. Если бы я не был учеником Витати, то подумал бы, что они использовали все, на что были способны, но келандцы коварные, умелые воины.

Вместо того чтобы отражать заклинания, пытаться уйти с линии атаки в сторону, я чуть присел и, оттолкнувшись от земли так, что затрещали связки и мышцы, взмыл ввысь, уносимый с места щитом Ур. Спасибо тебе, Берни, за науку, что преподал когда-то в битве с мертвяками. Но мое ликование было преждевременным: едва я успел подняться на десяток футов, в щит под моими ногами ударили несколько воздушных кулаков, а оранжевый винефик поудобнее перехватил копье и, как заправский охотник, отправил свое оружие в полет. Удар был направлен мне прямо в левый бок, под ребра, а там — в сердце, так что дабы избежать смертельного ранения мне пришлось потратить драгоценные мгновения на выставления щита Ур.

Я не мог оградить себя полной защитной сферой, а потом расправиться с винефиками. Это должен был быть бой, яркий, демонстративный. На меня смотрят сотни пар глаз, на меня смотрит орда. Они все, до последнего воина, должны понять, с кем связались.

Копье, отбитое моим щитом, упало наземь, я же, запустив в красного винефика несколько атакующих печатей, приземлился у самой границы купола.

Пока оранжевый винефик был безоружен, на меня вышел его собрат. Вся суть охоты на магов в том, что Башня не учит своих выходцев ближнему бою: Круг высокомерно предполагает, что владение холодным оружием излишне для магов, так что основной тактикой винефиков является сокращение дистанции и физическое убийство печатника. Витати не раз повторяла мне, что любая магия винефика — лишь средство поддержки и способ сократить дистанцию. Бой всегда завершает удар клинка или копья, которые пронзают сердце или сносят голову противнику. Так что когда красный винефик запустил в меня рой магических стрел, я почти не обратил на них внимания, отмахнувшись щитом Берк.

Он уже все понял, этот келандец. Его лицо было полно решимости, а сам он приготовился к рубке.

Кочевник поднял руку с саблей на уровень головы и опустил клинок острием вниз и вбок, приготовившись как отражать, так и наносить удары.

Очень популярная позиция для начала боя. Ее использовали владельцы сабель и рапир, она позволяла как эффективно обороняться, так и молниеносно переходить в атаку. При этом сабля сама по себе — крайне коварное оружие. В отличие от прямого меча, копья или острой и легкой рапиры, искривление клинка сабли давало ее владельцу ощутимое преимущество. Если он умел им пользоваться, само собой.

Легкое движение кистью — и острие уходит в сторону на несколько дюймов, чтобы найти брешь в твоей обороне. Витати постоянно ловила меня на этом — тренируясь с мечниками, ожидаешь пропорциональных движений. Сабля же, будто змея, могла извиваться в руках, постоянно меняя положение своего острия в пространстве. А клинки келандцев были достаточно массивны и для того, чтобы бить ими плашмя, прорывая оборону, и даже использовать как кастет, если уж так случилось, что ты оказался лицом к лицу с противником. Самое главное — не подпускать врага слишком близко и постоянно следить за острием…

Не успел я выставить вперед свой режущий щит, что служил мне клинком, винефик пришел в движение. На полусогнутых коленях, он сделал шаг вперед, одновременно поднимая руку и выворачивая клинок сабли над головой, нанося прямой и мощный удар. Казалось, сабля летит мне в лоб и почти рефлекторно я поднял свое светящееся оранжевым лезвие перед лицом и прямо, но в последний миг оружие противника изменило направление движения и атака пошла уже в левое плечо.

Я едва успел опустить конец своего магического клинка, чтобы отразить атаку винефика, а он, только коснувшись моего оружия, уже вернул саблю к своей груди и на этот раз на самом деле нанес прямой и мощный удар сверху вниз, сделав при этом выпад корпусом вперед, добавляя к атаке вес собственного тела. Но укрепленный магией клинок опять встретился с пылающим оранжевым щитом, высекая во все стороны искры.

В следующие мгновения винефик повторил связку из двух этих ударов еще несколько раз, с каждым выпадом продвигаясь вперед на полшажка, и я понял, что он просто теснит меня к стене моего же купола.

Я попытался контратаковать боковым ударом на его возвратном движении посреди связки, но вместо того, чтобы принимать удар пылающим щитом, который мог рассечь металл его сабли при должной удаче, он продолжил свою атаку.

Лезвие сабли, повернутое в последний момент боком, самым кончиком полоснуло по моему запястью, и если бы не продолжение магического клинка, что как перчатка, покрывало мою руку почти до локтя, я остался бы без кисти и безоружным.

Увидев, что его коварная контратака не увенчалась успехом, винефик оскалился, сделал шаг назад и, разведя руки в стороны, поглумился надо мной. Мол, давай! Атакуй! Чего ждешь?! Но едва я сделал шаг вперед, в мое горло полетел мощный боковой удар, который должен был снести мне с плеч голову. Пришлось выламывать руку и неловко отражать этот коварный удар. Противник тут же отступил назад, опустил саблю на уровень пояса, я же замер, отведя правый локоть чуть назад и подавшись всем телом вперед, словно прикрывая свое оружие корпусом и ладонью от взгляда винефика.

Келандец сделал пробный удар кончиком сабли снизу вверх и сразу же перевел его в очередную верхнюю атаку. Я же, помня уроки Витати, на этот раз не отступал, а наоборот, сделал шаг вперед с выпадом магического лезвия прямо в лицо противника, стараясь пробить его оборону.

К сожалению, мне не хватило скорости. Едва красный винефик увидел движение моей руки, то прижал локоть к корпусу, возвращая клинок в защитную позицию, и ударом снизу вверх отклонил мой клинок выше уровня своей макушки, параллельно осыпая нас обоих потоком оранжевых искр. Не выдержав, он попытался сразу провести