Тяжело вздохнув, громко произнесла старая воительница, после чего с нависающих со всех сторон вокруг зала балконов, в сторону императрицы были направлены десятки взведенных арбалетов.

— Не думал уже что когда-либо смогу увидеть Вас в столице… — Поднявшись с трона, в едва заметном поклоне головой, произнес мужчина.

— И вам не хворать… — Оглядывая вбегающие в тронный зал толпы вооруженных до зубов и закованных в броню воительниц, нервно фыркнула императрица.

— Как погляжу, мне здесь не рады?

— Отнюдь, Ламия… — Столь фамильярное отношение к императрицы сильно бесило. Стиснув кулаки, Ламия произнесла:

— Куда делись те времена, когда ты радостно звал меня госпожой, преклоняя колено?

— Те времена прошли, бывшая императрица. Тебе стоит радоваться, что смена власти прошла не так, как некоторое время назад. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю. — Спокойно вступилась за Фридриха Хельга.

— Хочешь бросить мне вызов? Я не против, давай, один на один. — Желая разобраться с зазнавшейся старухой, вызвала ту на поединок Ламия. Императрице не нравилось когда кто-то вот так, в открытую при ней вспоминал её сестру.

— Не забывайся львица, здесь нет идиоток, готовых с тобой сражаться на равных, и жива ты лишь потому, что Паилз попросил тебя не убивать. — Проговорив это, Хельга поднялась с трона. — Ламия, лишь от тебя зависит, кем ты будешь в доме Его Величества Императора Жака, гостем или узником…

Глава 27

Воссоединения

На трясущихся руках и ногах, Мизи, прибывая в крайне скверном и подавленном настроении, громко во всеуслышание повторяла:

— Я знаю короткий путь… Я знаю короткий путь⁈ — Карикатурно передразнивала она брюнетку — Какой к черту короткий путь, Брунхильда⁈

— Ну он был здесь, полтысячи лет назад. — Сняв с головы черную шляпу, а после выжав ту как мочалку, заявила охотница.

— Опять эти твои шуточки. Один раз вернулась с того света, и уже думаешь, что всё можно да? — До сих пор ожидавшая пояснений от старой подруги, обиженно фыркнула Финитта. Паладин давно ждала момента, чтобы расставить всё на свои места. Узнать, зачем же пресвятая Астарта всё же вернула её подругу в мир живых. Но та постоянно её избегала, постоянно клеясь и прижимаясь к её господину. После её нежданного появления в том проклятом лесу, Брун сильно изменилась. Стала сильнее, жестче и опасней, и, судя по тому, что наблюдала Питта, девушка потеряла часть своей души, лишь её непомерная страсть к мужчинам осталась всё такой же.

— Ладно шуточки шуточками, ты зачем с этими Кикиморами болотными закусилась, сдались они тебе? Зачем голову их предводительнице оторвала? Ей-богу, Брун, у тебя с башкой в последнее время явно что-то не в порядке. — Проверяя свой двуручный клеймор, из-за которого воительница чуть не утопилась в и без того неглубокой реке, спросила Баки.

— Теперь, зато будут знать, в чем разница между простыми «ведьмами» и мной. — Оглядев мокрые одеяния своего спутника, шедшего вплотную за ней, девушка едва слышно спросила:

— Ты как, не замёрз?

Трясущийся на холоде, с мокрой головой и одеждой, Олег категорически заявил:

— Не замёрз.

— Всё такой же упрямый, — улыбнулась Брун. — как и раньше. — Использовав заклинание, в момент просушившее одежду, проговорила девушка.

За время их долгого путешествия сначала вдоль русла, а после и сплава по самой реке, шедшей через древнюю чащу, многое произошло. Ведьмы, то и дело атаковали их, насылая проклятия, вызывая проклятых тварей и подобных минотавру существ. Но всё их старания сводились к нулю. Хозяин леса, «Дух золотого глаза», по какой-то причине до конца отказывался следовать за отрядом Олега. Постоянно наблюдая за чем-то или кем-то следовавшим за ними.

Люди тысячами гибли в туманной чаще, а вместе с ними десятками отправлялись обратно в ад и ведьмы, решившие посягнуться на находившихся под опекой Абадахиды людей. Не пожелавшая раскрывать своей личности дьяволица, быстро охладела к своему родичу — по крайней мере, так думала она, раз за разом выполняя его просьбы и идя тому на уступки.

Даже если бы тот не попросил, она бы пошла за ним на край света, стала бы для него карающим мечом, стеной и защитой. До этого жившая лишь местью и желанием доказать всему миру собственную значимость и силу, одинокая Абада медленно и верно стала восстанавливать свою давно забытую человеческую личность.

Олег также делал всё, что было в его силах, чтобы как-то сблизиться с незнакомкой, назвавшейся его дочерью. То, что сказала о ней Астарта, а также признание девушкой его как отца, говорило о многом. Вот только дитя стало взрослее своего отца на сотни, а может быть и тысячи лет. Позабывшая не малую часть своего прошлого, она лишь изредка вспоминала те крохотные моменты счастья, отложившегося в её сердцах. День за днем, беседуя, они осознанно избегали возникшего между ними «Негласного табу». Но вечно так продолжаться не могло. Всё чаще упираясь в момент их перемещения в этот мир возникали немые паузы, длинною в часы, а то и дни. Эта игра в молчанку быстро надоела Абадахиде. В то время, когда они уже достаточно далеко отошли от реки и набрели на дорогу, ведущую к Лаиму, та не выдержала и спросила:

— Олег, скажи, что случилось с тем жирдяем? — Взглянув в глаза, Абадахида при помощи своих сил попыталась отыскать ответ в душе находившегося перед ней человека, но та лишь отозвалась воспоминаниями и мыслями молодого сосуда, видевшего во всем отражение старого себя. — Ты понимаешь, о ком я? — Предполагая, что мужчине так и не удалось выяснить, кто был виновником её смерти, попыталась прояснить ситуацию девушка.

— Понимаю… — Вспоминая давно забытое болезненное прошлое, медленно протянул Олег.

Молчаливая пауза вновь начала затягиваться. Поспешно сделав выводы, Брун разочарованно выдохнула:

— Значит, этой свинье всё же удалось избежать наказания… Чёрт, обидно, но, с другой стороны, что ты мог сделать? Всё же, там мы были простыми смертными.

— Избежать наказания ему не удалось.