– Попадем. Из пещеры есть другая дорога. Она немного длиннее…

– Это не важно.

– Действительно, не важно.

Ей опять почудился шорох песка.

«Было, – попыталась отмахнуться Этьена, – это уже было. И довольно давно». И, тем не менее, дорога назад показалась ей бесконечной, а воздух до жути холодным. Таким холодным, что зубы сами собой начали выбивать частую противную дробь. Она попыталась сжать их, но тогда от холода затряслись плечи.

«Ладно, – после нескольких безуспешных попыток удержать плечи, устало покорилась Этьена, – пусть лучше зубы. Иначе я похожа на припадочную. А если сжать губы, то и стука не будет слышно».

2

На подходе к подземному залу, Этьена резко остановилась и прислушалась. Жан тоже остановился.

– Что-то…

– Тс-с…

Вдруг впереди истошно залаяла собака. Лай оборвала короткая команда, и в пещере вспыхнул электрический свет.

Огромный электрический фонарь с рефлектором, луч которого бил прямо в коридор!

– Назад!

Они развернулись и, не разбирая дороги, помчались обратно.

Теперь всё смешалось. И стрельба, голоса, и лай. Первая очередь ушла в потолок, осыпав их головы мелкой известняковой крошкой, вторая резанула в стену.

Не сговариваясь, они одновременно упали за кучу щебня.

Теперь казалось, что стреляли отовсюду. Звуки реальной стрельбы смещались с эхом, эхом эха и эхом от эха эха, и всё это вместе с лавиной выбитой из камня крошки обрушилось им на головы. Воздух в тоннеле заволокло пылью.

Вдруг, перекрывая все звуки, завыла собака. И словно в ответ на её вой изрешеченный пулями свод вздохнул и стал покрываться сетью мелких расползающихся трещинок.

– Беги!!! – дико заорал Доре.

Потолок хрустел и трескался. В считанные секунды трещины расползлись по всему своду и спустились на стены. Поток песка стал почти непрозрачным.

Этьена в панике прижалась к стене, но Доре грубо рванул её за руку и потащил за собой.

Они успели пробежать метров сто, прежде чем потолок ещё раз вздохнул и лопнул, выпуская на волю целые тонны крупного речного песка.

Ударная волна опрокинула её на пол, а грохот и наступившая вслед за ним полнейшая, непроницаемая тьма на какое-то время ввергли в состояние, близкое к прострации.

– Жан… – едва придя в себя, всё ещё оглохшая и, возможно, ослепшая, еле слышно позвала Этьена, – Жан!.. Жан-ан!!!

Как же ей стало страшно!

– Сейчас…

В темноте ей показалось, что охрипший голос пробился с другого конца вселенной.

– … сейчас… я зажгу огонь.

В нескольких шагах от неё вспыхнула спичка.

– Фонарь я, кажется, потерял, – как слепой, ощупывая вокруг себя заваленный щебенкой пол, хриплым, простуженным голосом пожаловался Доре, – но сумка должна быть где-то здесь…

– Ты цел… – не замечая, что стоит на коленях, полуобморочно пробормотала Этьена.

– Вот она! – Жан подцепил рукой ремень и вытащил из завала сумку, – Знаешь, похоже, нам крупно повезло.

– Повезло?

– Ну, да, – зажигая новую свечу, подтвердил Доре, – по-видимому, над нами был участок сухого песка. Поэтому, когда свод треснул, он весь просыпался в одном месте. Если бы песок был мокрый, то обрушился бы огромный участок, а так… видишь?

Он поднял свечу вверх и осветил буро-коричневый язык действительно сухого как порох, перемешанного с кусками известняка, песка, выползший вслед за ними в коридор.

– Повезло! – не замечая, что её начинает колотить крупная дрожь, медленно осела на бок Этьена, – и это ты называешь, повезло?!

– Э-гей… – торопливо перебравшись поближе, обнял её за плечи мужчина, – по-моему, у тебя начинается истерика…

– Ты!.. – вскинув кулаки, налетела на него Этьена, – ты!..

– Ну… ну… – ловя её руки, растерянно забормотал мужчина, – успокойся… ну, что ты?!.. всё хорошо…

Этьена прижалась лицом к его рубашке и разрыдалась. Теперь он уже не держал, а баюкал, шепча ей какую-то бессмыслицу до тех пор, пока рыдания не утихли.

Проплакавшись, Этьена оторвалась от его рубашки, опустила голову и попыталась ладонями стереть с лица слезы.

– Извините.

– Чего там! – чувствуя себя также неловко, попытался перейти на привычный нейтральный тон Доре, – как вы себя чувствуете?

– Если я, – подняла на него глаза Этьена, – хотя бы вполовину такая же грязная, как и вы, то ужасно.

– В таком случае, – насмешливо прищурился Доре, – чувствуете вы себя намного ужасней, чем вам кажется.

– Что?!

Несколько секунд она растерянно переваривала услышаное, потом охнула и зашарила по карманам.

– О! Фонарь! – Жан разгреб кучу песка за её спиной и вытащил фонарь, – черт побери, стекло треснуло! Ладно, неважно…

Пока Доре прилаживал внутрь фонаря свечу, Этьена достала носовой платок и попыталась на ощупь оттереть себе лицо.

– Вы гримируетесь под негра? – заметив, что она делает, ехидно поинтересовался мужчина.

– Нет.

– Тогда давайте сюда ваш платок, – развернул её к свету и критическим взглядом осмотрел лицо, – н-да… здесь есть над чем поработать… У вас есть зеркало?

– Нет.

– Невероятно. Из всех женщин, которых я знаю, вы первая, у кого нет при себе зеркала.

– Оно лежало в сумочке.

– Ясно, – он стер пару грязных пятен и удовлетворенно хмыкнул, – так намного лучше… не вертитесь!.. кстати, а ведь вы так и не ответили, что же всё-таки произошло?

– Где?

– Там! Можете вы мне объяснить, как мы оказались на набережной?

– Я…

Девушка попыталась отвернуться, но мужчина крепко сжал ладонями её щеки и опять развернул лицом к себе.

– Только не надо говорить, что мне почудилось. Я, пока ещё, не идиот, и галлюцинациями не страдаю. Да, и то, что было, ни в какую галлюцинацию не поместится… Так что это было?

– Телепортация.

– Что? – Жан растерянно опустил руки.

– Моментальный перенос дематериализованного биологического объекта на ограниченное расстояние с последующей обратной материализацией, – ровным лекторским тоном процитировала Этьена.

– Так, – Доре со свистом выдохнул застрявший в гортани воздух, – так…

– Я обладаю некоторыми парапсихическими способностями, которые предпочитаю не афишировать.

– Так… значит, тогда, в арке, вы тоже применили свои… способности.