нас плед, взятый на спинке дивана. Смыкаю вокруг нее руки, испытывая бешеное удовольствие от тяжести, которую Аглая создает.

Она пристраивает голову у меня на плече и, щекоча губами мою скулу, устало просит:

— Расскажи что-нибудь о Канаде… Какая она?

— Лучше я тебе ее покажу… — провожу пальцами вдоль тонкого позвоночника под одеялом.

— Марк… — шепчет. — Я… я никогда не была за границей.

— Никогда? — бормочу удивленно.

— Власов… не даст разрешение на выезд Маруси. Он не позволил нам даже на отдых съездить. Он так портит мне жизнь. Он… ее не отпустит. А я без нее… никуда не поеду…

— Я поговорю с ним, — озвучиваю то, что вынашивал в голове с самого утра.

— После того, как ты разбил ему нос? — слышу сонную претензию. — Я же тебя просила…

— Ш-ш-ш… — целую ее лоб, чувствуя, как обмякает тело в моих руках. — Спи…

Глава 33

Марк

Двери популярной в городе медицинской клиники разъезжаются, пропуская меня внутрь. На то, чтобы осмотреться по сторонам, время не трачу. У меня есть исчерпывающая информация, которую, хоть и с упорным сопротивлением, Аглая все же предоставила.

Она считает, что это хреновая идея, приходить сюда, а я считаю, что эта встреча неизбежна, и откладывать ее не имеет никакого смысла.

Не знаю, от чего зависит загруженность этого места, но в холле кроме меня никого нет.

Новогодняя елка у окна напоминает о том, что завтра тридцать первое декабря. Меня вытряхнуло из реальности в двадцать часов жизни, но я отлично знаю, что откладывать что-либо на завтра хреновая привычка.

Сверив информацию с девушкой на ресепшн, обхожу стойку и направляюсь к лестнице, по которой легкой трусцой поднимаюсь на третий этаж.

Во мне бурлят адреналин и жажда физической активности. Все от того, что мой день начался с легкой “кардиотренировки” в душе, которая зарядила энергией и упертым желанием взглянуть в лицо мудаку, который так долго портил жизнь моей любимой женщине.

Теперь я здесь. В его силах испортить жизнь мне, но если это его самоцель, я в долгу не останусь.

Голеностоп отзывается болью, меня ждет встреча с терапевтом после обеда. На этот раз в ее кабинете, я уже извинился за несостоявшийся обед и меня простили. По крайней мере, теперь Наталья обстоятельно познакомилась с моим “семейным” положением, и останавливаться на этом моменте подробно не придется.

В жизни мне не так часто приходилось делать выбор в том смысле, который подразумевает развернуть ее в противоположном направлении или сжечь пару мостов.

Я не выбирал хоккей, он выбрал меня сам.

В мои пять лет, когда впервые взял в руки клюшку. В тот момент моя судьба приобрела четкое направление, ведь, как говорил отец, я с клюшкой будто родился.

Я не выбирал Канаду, это она выбрала меня.

Мне лишь нужно было дождаться своего часа и забрать свою судьбу, которую поднесли на блюде.

Но я сам выбрал Аглаю Баум, когда товарищ по команде после матча познакомил со своей сестрой и кучкой ее подруг. Я сделал свой выбор. Среди тех девушек я безошибочно вычленил Аглаю. Выбрал ее, толком не понимая, какие последствия это будет иметь для нас обоих.

Она была дико юная, совсем девчонка. Уловила мой интерес мгновенно, я его и не скрывал. С максималисткой гордостью задирала подбородок и только пару раз спрятала свои миндальные глаза, когда на нее смотрел.

За ней волочилась парочка придурков, я всех распугал.

Я сделал выбор в тот день, когда решил, что нам будет лучше порознь.

Через внутреннюю ломку, но я его сделал, и сейчас, стоя перед дверью с табличкой, на которой указано имя хирурга Родиона Власова, понимаю, что, возможно, это и есть мое наказание за то, что тогда, семь лет назад, сделал все неправильно.

Если это так… мне придется смириться. И принять на себя ответственность.

Не тормозя, оповещаю о себе, пару раз стукнув костяшками по двери, прежде чем толкаю ту вперед.

На стойке ресепшена мне сообщили — у отца Маруси приемные часы уже подошли к концу, но он находится здесь как минимум до трех часов дня, а сейчас десяти нет, и меня радует, что накануне праздника не нужно гоняться за ним по всему городу, ведь по словам Аглаи его гораздо легче застать в каком-нибудь ресторане, чем на рабочем месте.

Мое появление для него неожиданность. Для меня неожиданность — видеть его в медицинском халате. Мне трудно поверить в то, что он имеет ответственность за жизни других людей, но, скорее всего, держать ответственность его заставляет честолюбие, а не любовь к ближнему.

Остановившись в дверном проеме, игнорирую обстановку. Она довольно безликая, так что насрать.

Власов стоит у рабочего стола, повернув ко мне голову.

Секунду мы молча разглядываем друг друга, прежде чем произношу:

— Нужно поговорить.

Его физиономия выглядит помятой.

Я не эксперт, но определить отечность в состоянии, и это тот случай. Честно говоря мне кажется, будто пил много и, как минимум, накануне, потому что его глаза характерно блестят и белки покраснели.

Изобразив на лице гримасу, похожую на оскал, бросает:

— Какая неожиданность. Чем обязан?

Лениво разворачивается всем корпусом, пряча одну руку в карман халата, а пальцами второй трет под носом, будто у него там зудит.

Опирается поясницей о рабочий стол и смотрит на меня с насмешкой. В ней сквозит превосходство. Не знаю, что конкретно с этим придурком не так, помимо проблем с бухлом, но тех у него явно выше крыши. У его кожи нездоровый цвет, и это слегка меня коробит.

Не дождавшись приглашения, прохожу глубже в кабинет и кладу ладони в карманы куртки, которую успел расстегнуть, пока поднимался по лестнице.

— Мы скоро станем “родственниками”, — сообщаю, остановившись в паре метров. — Подумал, неплохо было бы познакомиться поближе.

Беру на себя смелость озвучить информацию вслух, несмотря на то, что с Баум мы узаконивание отношений не обсуждали, но ведь так это и работает. Сюрприз, кольцо и прочее веселье. Мой вопрос, ее ответ. Дань традиции. Твою мать. Я уже мечтаю об этом дне…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кашлянув в кулак, Власов вздергивает брови и спрашивает с усмешкой:

— Ну давай познакомимся. Родион. Власов.

— Марк. Зотов. Мы с Аглаей знакомы с юности.

— Блядь… — хлопает себя по бедру. — Да ты тот самый хоккеист, который ее кинул? Вот так встреча. А че, в Канаде бабы перевелись? — ухмыляется.

Несмотря на эту ухмылку, в его глазах холодный блеск.

Изучает меня.

Не уверен, что мы встречались до того дня, когда близко