Она добилась своего.

Мужские руки умело ласкали ее тело, ладони поглаживали соски, проходили вверх и вниз по нежной коже живота, спускались в промежность, и Алиса чуть постанывала от удовольствия, чувствуя, как пальцы друг за другом проникают во влагалище.

Когда Витор начал массировать клитор, Алиса задохнулась от желания.

— А-а-х-х… — выдала она в нетерпении и сразу услышала довольный смешок.

Витор вошел в нее резко, на долю секунды остановился, а затем начал двигаться, набирая ритм. Алиса выгнулась ему навстречу, охотно задвигала бедрами, приноравливаясь к его движениям, застонала сильнее, чувствуя, что еще немного, и она сойдет с ума от желания и страсти. Туман в голове помог отключиться от реальности, и Алиса поддалась животным инстинктам: она стонала, кричала, вонзала в спину мужа ногти, плакала от напряжения. Кончили они бурно и практически одновременно. Алиса обессиленно замерла на постели: все желания испарились вмиг, остались только усталость и нега.

Мылись в ванной они по раздельности.

— Я хочу просто принять душ, — сообщила Алиса, проскальзывая в ванную.

Затем, завернувшись в одеяло, как была голая, она практически сразу же уснула.

На следующее утро, сразу же после завтрака, Алиса, потянувшись, поинтересовалась:

— Ну что, выписываемся?

— To есть просто сон и постель тебе надоели? — уточнил расслабленно Витор.

— Теперь — да. Мне уже хочется активного отдыха, — Алиса прикидывала в уме, в какой из миров следует отправиться.

— Тогда куда-нибудь, где есть разнообразие.

Алиса кивнула. Разнообразие, значит? Будет ему разнообразие.

Через час, переодевшись в удобный брючный костюм темно-вишневого цвета, она под руку с Витором спускалась в холл гостиницы.

Новые миры ждали их и готовы были принять с распростертыми объятиями. Алиса намеревалась гулять по ним еще несколько недель точно. А потом… Потом можно будет и на землю вернуться.

В час, когда листва шелестит, смеясь,

И смеется ключ, меж камней змеясь,

И смеемся, даль взбудоражив, мы,

И со смехом шлют нам ответ холмы,

И смеется рожь и хмельной ячмень,

И кузнечик рад хохотать весь день,

И вдали звенит, словно гомон птиц,

"Ха-ха-ха! Ха-ха!" — звонкий смех девиц,

А в тени ветвей стол накрыт для всех,

И, смеясь, трещит меж зубов орех, —

В этот час приди, не боясь греха,

Посмеяться всласть: "Хо-хо-хо! Ха-ха!"

Уильям Блейк. «Песня невинности. Смеющаяся песня»

Летающие ящерицы, огромные животные с бивнями, смертельно опасные змеи — нет, не о таком разнообразии мечтал Витор. Ему виделись лаборатория, оружейный зал, бар, постель, но никак не прогулки по кишевшему тварями лесу или ночевка под открытым небом.

— Ты издеваешься, — не вопрос, утверждение.

Витор улегся на постель в отеле для аристократов, вытянув поперек свои ноги, безуспешно сдерживая зевоту.

— И не думала даже, — судя по довольной улыбке Алисы, она была удовлетворена прогулкой по самое «не хочу». — Именно это я и называю активным отдыхом.

— Это не активный отдых, а попытка убийства.

— Тебя?

— Да хотя бы.

В ответ — смешок.

— Ты засиделся в своем замке. Вокруг, между прочим, не только скалы, но и прекрасная природа.

— Готовая переварить тебя в любой момент.

— Тем интересней.

Алиса потянулась. Ткань на ее блузке позволила рассмотреть контуры груди.

— Хватит пялиться. Мы оба голодные и грязные. Я в душ первая.

Дверь в ванную захлопнулась. Витор, не сдержавшись, вспомнил ругательства троллей. Они с Алисой шатались по мирам уже неделю, проводя везде не дольше полутора суток. Столько разумных и неразумных существ вокруг Витор не видел за всю свою жизнь. Ему, бирюку, как выражалась Алиса, надоели шум, активность и необходимость общаться. И с каждым днем все сильней хотелось вернуться в замок. «Вернемся, не вопрос: — выдала как-то Алиса. — А через час появится мой папочка и утащит меня к вампирам. Тебе так не терпится изучить их цивилизацию?»

Появляться у тестя Витор желанием не горел. Наверное, только поэтому он сейчас сопровождал свою неуемную женушку. Правда, возвращаться все равно пришлось бы, только позже. Намного позже.

— Душ свободен, — Алиса выплыла лебедем из ванной, совершенно голая, и Витор понял, что не так уж и устал. — Сначала вымойся, потом думай о постели.

— Потом я уже ничего не захочу, — проворчал Витор, поднимаясь с кровати. — Нам все равно придется вернуться. К чему тянуть?

— Мне нужно еще три-пять дней, — пожала плечами Алиса, и ее грудь заколыхалась в такт словам, притягивая внимание Витора. — Видеться с любимым папочкой я не собираюсь, а уж тем более не хочу подчиняться его приказам. А для этого мне нужна защита… Витор! Ты меня слышишь?!

Слышал. Ну, почти.

«Из любой ситуации есть выход», — эту простую истину вдалбливали в голову Алисы разные учителя на протяжении ее жизни. Привыкнув не сдаваться, она и сейчас старалась найти выход. Витору все равно было необходимо возвращаться в родной мир. Алису могла приютить Земля. А вот ее мужа — нет. Неделю жизни порознь Алиса пережила бы спокойно, но боялась, что разозленный ее самоуправством родитель примет меры: как минимум утащит Витора в свой дом и станет держать, как заложника. Алисе не хотелось прибегать к жестким мерам. А потому она, вместе с Артольдом, Андреем и Викой, по галафону каждый день обсуждала возможности «спасения». Кое-что уже вырисовывалось, но времени Алисе не хватало, а значит, Витору придется еще немного потерпеть прогулки по мирам, желал он того или нет.

Вымывшись, Алиса буквально силой вытолкала Витора в душ и растянулась на своей половине кровати. Блаженно улыбнувшись, она подумала, что давно ей не было так хорошо. Все же регулярный секс, отсутствие волнений и качественное питание довольно быстро восстанавливают потрепанный ударами судьбы организм.

Витор, при всех его недостатках, был хорошим любовником. Да и не только. Он оказался заботливым мужем. Когда Алиса случайно распорола ногу пару дней назад в одном из лесов, именно Витор, ругаясь, словно пьяный тролль, нес ее до лагеря на руках. Алиса, конечно, могла бы и сама дойти, и не в таких переделках бывала. Но ей были приятны забота и внимание своего «бирюка», пусть и выраженные подобным образом.

Задумываясь о Виторе, Алиса все чаще чувствовала тепло в груди. Ей было хорошо рядом с ним и вне постели. Может, это еще была не любовь, но уж влюбленность так уж точно.