ведь княжна попросила ничего не говорить о детях.

Заглянул к матери. Обрадовал и ее. Я улыбнулся, наблюдая за тем, как мама встала бодро с кровати и позвала слуг собираться. Я понимал, что с частью слуг придется расстаться. Но пока не стал об том говорить матери. Пусть отец с эти разбирается.

Сегодня был суматошный день. Я устал. Как только голова коснулась подушки, я заснул. И снился мне странный сон.

Я находился в поле. Поле было все усеянное красными мелкими цветами. Дул легкий теплый ветер и колошил цветы. Я стал медленно прогуливаться по полю. И я увидел перед собой мужчину. Мужичина стоял ко мне спиной. Такой знакомой спиной. И такой знакомый тёмный стриженный затылок. Я напрягся. Я остановился в нескольких шагах от мужчины.

— Ирлион, — тихо позвал я мужчину.

Мужчина ко мне повернулся. И я увидел брата. Таким, которым я видел его последний раз. Только он не был таким бледным и худым. Передо мной стоял молодой здоровый мужчина, так похожий на меня.

— Ирлион, — я кинулся к брату и крепко его обнял. Он тоже меня обнял. Крепкими мужскими объятиями, а не теми хилыми объятиями, которыми он всегда меня обнимал. На большее у него не было сил. — Как же мне тебя не хватает.

— Не переживай, я наблюдаю за тобой, — сказал брат мягко. Он всегда так говорил. За всю свою жизнь он ни разу не поднял голос. И всегда разговаривал со мной мягко.

— Почему ты здесь? — я отстранился от брата.

— Попросил Илоэнну с тобой встретиться. Она позволила. Я же вижу, что ты запутался.

— Ты прав, — я сел на траву. Ирлион сел рядом. — Я не знаю, что делать. Я вроде бы простил отца, а теперь мне кажется, что зря его простил.

— В тебе говорит обида. Я понимаю, тебе было тяжело его простить.

— Не представляешь как. Я думал, что вообще не смогу его простить. Но потом как-то само собой моя злость превратилась в равнодушие. А равнодушие по крупицам превратилось в прощение. А потом я увидел своих детей, — я посмотрел на брата. — Пятнадцать лет назад он даже не захотел слушать Осю. Пятнадцать лет я не знал, что у меня есть дети. Они росли без отца. Я так никого не смог после Оси полюбить.

— Настоящая Осена оказалась красивой женщиной, — улыбнулся брат.

— Роскошной женщиной. И как с такой женщиной общаться, я не знаю.

— А ты не думал, что под маской роскошной женщины скрывается твоя Ося. Осе пришлось глубоко спрятаться, чтобы одной воспитывать двоих детей. А для этого нужно быть сильной и уверенной в себе женщиной. Возможно, она по ночам плачет в подушку.

— А если это так, то что мне делать?

— Вспомни, как вам было хорошо. Стань для нее надёжной опорой и стеной. Уверен, тогда твоя Ося вернётся. Пусть у неё будет другая внешность. Но ведь внешность не главное. Вспомни, какой Ося была. Княжна может и поменяла облик тогда, но не характер. Просто ей пришлось спрятать Осю.

— А если она не подпустит к себе?

— А ты постарайся, чтобы подпустила. У вас все таки общие дети. А путь к матери лежит через детей. А дети пятнадцать лет росли без отца. Ты им сейчас как никогда нужен. Они только стараются казаться, взрослыми. Ведь им быстро пришлось повзрослеть. Но на самом деле они еще дети. Дети, которым нужна поддержка и крепкое плечо отца, — брат ткнул пальцем мне в грудь. — И ты в состоянии это им дать. Они будут тянуться к тебе. Только не обещай им быть рядом с ними всегда. Ты обещал это Осе. А в результате. Ты разбил ей сердце и почти сломал ее. Если бы не дети, я не знаю, что с ней стало. Она аэйрис, а аэйрисы тяжело переживают разрыв и смерть своей пары. Илоэнна мне рассказала, что с трудом вытащила ее с того света. Она была одной ногой в могиле. Илоэнне повезло, что Осена была беременна, а то даже бы богиня жизни не смогла бы ее вернуть. Ты переживал тогда, а представь какого было ей. Княжне пришлось глубоко в себе скрыть Осю, чтобы снова не отправиться в небесные чертоги к Илоэнне на перерождение. Ты многое не знаешь о аэйрисах. Никто не знает. Пришло время тебе познакомиться ближе с княжной Осеной. Будет тяжело, но ты должен вернуть Осю. Простую девушку Осю, а не ледяную княжну Осену.

— А как же отец?

— А что отец? Ты знаешь его. Может со временем, он признает, что совершил ошибку. А пока остаётся только ждать. Ты знаешь, что повлиять на него не сможешь, — брат положил руку на мою грудь, там где билось сердце. — Не держи на него зла. И не храни на него обиду. Он сам себя наказал. Придет время и ты поймешь как. Те пятнадцать лет не вернешь назад. А у тебя тебе есть о ком заботиться и беспокоиться, — брат улыбнулся. — Да и чему русалка может научить мага молний!

— Детей, что обучает русалка? — удивился я.

— Вот сам и спроси, — улыбнулся Ирлион. Он потянул к моему медальону руку и снял его. — Моя магия заканчивается. Наверно, зря я считал себя сильным магом, если моя магия стала так быстро заканчиваться

— Ты не можешь снова наполнить накопитель? — спросил я с надеждой.

— Нет, — Ирлион покачал головой. — Я отдал тебе всю свою магию. А мёртвым я не могу вернуть свой резерв. Сейчас я обычный человек, — Ирлион повесил медальон обратно мне на шею. — Если завоюешь княжну, мой медальон тебе больше не понадобится, чтобы продлить жизнь. А накопитель пополнять у тебя есть сильная водная магиана. Мы с ней родственники. Поэтому моя магия не отвергнет ее магию, — Ирлион встал. Я тоже встал. — Я люблю тебя, брат. И тоже скучаю. Но я мертв. Прекрати обо мне грустить. Теперь у тебя есть свой Ирлион. Меня не вернёшь. А тот Ирлион живой и как никогда нуждается в отце. Не горюй и не переживай об утраченных годах. Их ты уже не вернёшь. Но у тебя есть будущее. И настоящее. А в настоящем есть двое детей, которым нужен уверенный в себе отец, который поддержит их в трудную минуту, а не размазня и тряпка. Ты ведь таким никогда не был. А сейчас тебе вдвойне нужно быть уверенным в себе. Надеюсь и в будущем эти дети будут рядом с тобой. С отцом, который поможет им преодолеть все жизненные трудности.

— Я тоже люблю тебя,