вещь, как туфли. Нет, они сидели на ноге идеально. Атласные, мягкие, удобные. Но их каблук…

Юля просто не умела носить такую обувь. Она сейчас с трудом передвигала ноги. Казалось, что неустойчивая тонкая шпилька скользит по плиткам паркета. Да еще этот подол. Длинный, до самого пола, открывающий только носки туфелек. Только бы не наступить на него. Держать равновесие, ставить ногу ровно, стараться выглядеть уверенной.

Вот и лестница. На миг Юля все же остановилась, стараясь сообразить, как правильно спускаться по ступеням, чтобы не упасть. Из-за каблуков девушке казалось, что она вдруг стала слишком высокой. И равновесие держать все-таки трудно. Каждая ступенька – настоящее препятствие. Чудесная ткань платья, которая, казалось, чуть мерцает и красиво переливается при движении, сейчас мешала. Юля просто не понимала, куда ставить ногу!

Пока ее никто не видит, девушка вцепилась обеими руками в перила, медленно нашаривая ногой каждую новую ступеньку, совсем не изящно, вся согнувшись и сгорбившись, ступала вперед. Первый пролет остался позади. И тут уже кто-то мог бы разглядеть Юлю из холла.

Она все же снова выпрямилась, собралась с духом. Она это сможет. Она спустится вниз с королевским видом. Она придет к Веславу уверенной в себе, красивой и желанной.

Юля сделала первый шаг вниз. Пальцы все же цепко держались за перила. В принципе со стороны не слишком и заметно, что она не умеет стоять на каблуках. Еще шаг. Сама девушка уже очень хорошо видела пространство внизу лестницы. Весь холл.

И там не было никого из туристов. Что немного все же огорчало. Но он был там. Веслав стоял у подножия лестницы. Как она и мечтала. Он ждал. Ее! И будто почувствовав ее приближение, поднял взгляд. Сначала, как она и предполагала, он оценил ее фигуру, то, насколько она хороша в этом наряде. Юля поймала именно то самое мужское одобрение, какое и хотела видеть на его лице. Да, сейчас Веслав убедился, что выбрал правильно. Выбрал ее, Юлю!

И вот теперь его взгляд встретился с ее. Веслав смотрел на девушку так тепло, с таким радостным ожиданием, с такой робостью и надеждой… Она забыла все свои страхи, забыла о каблуках и ступеньках, обо всем на свете. Она хотела лишь одного – оказаться быстрее рядом с ним. Хозяин замка чуть церемонно поклонился девушке и протянул вперед руку, будто приглашая ее на танец.

И Юля поспешила вниз. Она видела только его глаза, его улыбку. Ей казалось, что она готова лететь вперед. К нему…

Ее пальцы отпустили перила. Всем телом Юля подалась вперед. Нога легко опустилась на следующую ступеньку. Но коварный подол, такой длинный, чуть зацепился за носок туфли. А Юля уже опускала вниз и вторую ногу. Теперь за ткань зацепился и каблук второй туфли. Упругий шелк резко натянулся, тело девушки дернуло вниз.

Юля уже поняла, что падает, неловко взмахнула руками. И с отчаянием глянула вниз. На Веслава. Он же поможет? Он успеет, поймает, спасет… За долю секунды девушка успела понять, что сказка кончилась. Хозяин замка даже не тронулся с места, не шелохнулся. А его улыбка была совсем не теплой, а насмешливой и победной.

Юля закричала и кубарем полетела вниз. Еще до того, как ее тело впервые ударилось о ступени, она ослепла. От разочарования, от боли предательства. И только потом пришла боль физическая. Где-то в районе шеи, где начинаются плечи. Край ступеньки показался очень острым. Второй удар пришелся по спине, потом она ударилась ногами. Но все это уже не имело значения. Юля тонула в боли.

Она кубарем слетела с лестницы, точно к ногам хозяина замка. Упала на спину, растянувшись на полу холла. Веслав резко нагнулся, заглядывая ей в глаза. Его рука опустилась на лоб Юли. Прикосновение было таким легким, казалось, даже нежным.

– Я тоже этого хочу, – прошептал хозяин замка. – Чтобы ты осталась со мной навсегда. Все мое остается моим. И ты теперь моя.

Умирая, она еще видела его глаза, с их странным злым удовлетворением.

16 глава

Дмитрий Иванович, несмотря на свое довольно плотное телосложение, был весьма проворным. И когда все туристы, собравшиеся в курительном салоне, услышали женский крик, он рванул к двери, опередив Виту и Зою. Он даже успел еще подумать, что оно и правильно. Мужчины должны быть впереди дам там, где возможна опасность. По его мнению, в этом доме опасность была везде.

Пусть многим Дмитрий Иванович казался каким-то слишком наивным, оторванным от действительности и даже чудаковатым, на самом деле он отличался наблюдательностью, умом и способностью быстро анализировать данные. Ну вообще-то ученую степень по оптической физике за просто так не дают. А его детское очарование, покорившее всех его попутчиков, не было лицемерием. Просто Дмитрий Иванович искренне любил жизнь.

Он всегда считал себя истинным романтиком. Именно потому, что был физиком. Как можно быть другим, если ты всю жизнь изучаешь игру тени и света? Если наблюдаешь и способен понять природу искажений и все оптические обманы. Разве это не романтично? Физику как специальность он выбрал еще в пятом классе. Буквально, когда впервые попал на урок в школе по этому предмету. Оптику – уже в одиннадцатом. Эта наука его очаровывала.

Но, наверное, для родителей Димы его выбор был неожиданностью. Потому что лет с пяти их ребенок безумно любил литературу. И все думали, что мальчик сделает себе карьеру в этой отрасли. Сам же Дмитрий честно рассудил, что написать свой «роман века» никогда не сможет за неимением таланта и фантазии, а вот изучать точную науку, работать с четкими формулами и законами – это для него.

Зато как раз литература осталась навсегда его страстью. Чем-то, что заполняло мир Дмитрия Ивановича за пределами его лаборатории и за границами лекций, на которых он буквально вдохновлял студентов тайнами оптики. Он читал как развлекательную, так и серьезную литературу. С одинаковой жадностью. И там, и там, как он считал, есть жизнь, в тысячах ее проявлений. Даже легкий женский роман раскрывает крохотные тайны чьего-то существования. Если уж не главной героини, то автора. Ведь там есть диалоги, описания, переживания.

Книги подобны людям. За каждой обложкой свой мир. И Дмитрий Иванович всегда с азартом погружался в эти миры. Он иногда с самоиронией признавал, что для него даже реальность является чьим-то мастерски написанным сюжетом.

Как в книгах он внимательно вчитывался в слова, впитывал информацию, запоминал факты или вместе с героями переживал тысячи эмоций, так и в жизни Дмитрий Иванович смотрел на мир широко раскрытыми глазами. Но законы этого «жанра» благодаря науке он знал чуть лучше, потому никак не был растяпой или неудачником.

Единственное, с чем у него не получилось, это с личным. Девушки