по поводу ситуации. Это вернуло меня к прежним мыслям о жизни с ней. Она была стабильной и простой, и после последних двух лет это было привлекательно.

Мы сидели, обнявшись, на диване и слушали музыку.

«Тебя устраивают наши отношения?» — спросила Джойс.

Да. И я думал, что она это знает. Может быть, она не знала.

«Да, доволен. Я всегда с нетерпением жду наших пятничных ужинов».

«Ничего не хочешь изменить?»

Это был вопрос с подвохом, если я когда-либо слышал такой.

«Ты пытаешься что-то сказать?» — спросил я.

«Меня просто беспокоит, что я не удовлетворяю твои потребности».

«Эти пятничные ужины — главное событие моей недели! Я жду их с нетерпением».

«А секс?»

«А что секс? Мне нравится заниматься с тобой любовью. И прежде чем ты спросишь, да, я был бы удовлетворен этим надолго».

«Но я не занимаюсь тем, чем занимаются другие девушки».

«Нет, не занимаешься. И не должна, если не хочешь».

«Могу ли я спросить тебя о чем-то, не расстраивая тебя?»

«Всегда».

«Если это приносит удовлетворение, и я предполагаю, что твой секс с Дженнифер тоже приносит удовлетворение, то почему все остальные девушки?»

Теперь в этом был какой-то смысл.

«Наверное, потому что это весело. Биргит однажды сказала мне, что я должен, по ее словам, «выпустить все из себя», прежде чем брать на себя обязательства. Мелани сказала мне, что это способ узнать, что мне нужно, что мне нравится, и с кем я могу быть совместим. Тебя это беспокоит?»

«Иногда. Дженнифер — это особая ситуация, и я с этим смирилась. Но все остальные девушки? Наверное, мне интересно, чего тебе не хватает, чтобы так поступать».

«Ты просишь меня остановиться?»

«Нет, но мне интересно, сможешь ли ты когда-нибудь это сделать. Вот что меня беспокоит, я думаю. Что однажды мы сможем быть вместе навсегда, но после, в какой-то момент появится кто-то более интересный, и ты уйдешь».

«Я не занимаюсь сексом ни с кем, кто состоит в серьезных отношениях любого рода. Это черта, которую я просто не переступаю».

«Я знаю. Но я думаю об этом, когда пройдут годы. Сможешь ли ты на самом деле хранить верность? Сможешь ли ты действительно ограничиться одной девушкой?».

«Ты ведь не думаешь, что я смогу, правда?»

Она вздохнула: «Извини, нет, не думаю».

Мы просто сидели молча некоторое время, и я думал о подтексте ее заявления. Если она думает, что я не могу по-настоящему посвятить себя в отношениях, значит, нам конец? Однажды она сказала мне, что если она не видит долгосрочной возможности, то она прекратит отношения. Думала ли она о том, чтобы покончить с этим? Если да, то я все испортил, потому что она была единственной, кто постоянно возвращался ко мне как к настоящему долгосрочному спутнику жизни.

«Это прозвучало как что-то окончательное», — сказал я.

«Я знаю. Я просто должна была сказать тебе, что я чувствую. Я не знаю, что делать».

На самом деле я не мог ничего сказать. Все зависело от нее. Мне было бы очень грустно, если бы мы расстались. Но я также не был готов посвятить себя ей. Или Дженнифер, если уж на то пошло, несмотря на то, что я сказал ей в начале года.

«Ты позволишь мне задать тебе вопрос?»

«Конечно».

«Через семь или восемь месяцев я уеду на год. Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я буду делать, когда буду в Швеции. Тебя это беспокоит?»

«Да, беспокоит. Мне жаль.»

Еще один гвоздь в крышку гроба. Как раз тогда, когда я думал, что эти отношения стабильны, что Джойс лучше всех подстроилась, они шли под откос.

«Что ты хочешь от меня?»

«Ты знаешь, чего я хочу. Я просто не могу получить это сейчас. Меня беспокоит, что я не смогу получить этого никогда, даже если ты решишь, что я та девушка, которая тебе нужна».

«Потому что ты боишься, что я изменю тебе, потому что ты каким-то образом не удовлетворяешь мои потребности?»

«Да. Именно так. Я могу сказать, что ты любишь меня, я могу сказать, что ты считаешь меня идеальным спутником жизни. Я думаю, что ты тоже, но мне придется принять тебя таким, какой ты есть. И я не знаю, смогу ли я это сделать».

«Что ты хочешь сделать?»

«Прямо сейчас? Больше всего на свете я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Займешься? Пожалуйста?»

Я взял ее за руку и подвел к краю кровати. Я быстро снял с нее блузку, джинсы, лифчик и трусики, а затем быстро разделся. Мы легли в постель и начали целоваться. Ощущение ее маленьких, упругих грудей на моей груди, трение наших тазов и французские поцелуи возбуждали нас обоих. Мой член напрягся, и когда она сдвинула бедра, он коснулся ее влажной, горячей киски. Я осторожно вошел в нее, медленно проталкиваясь глубоко в этот шелковистый тоннель.

Наши движения были нежными, но быстрыми, и наши тела двигались в тандеме, каждый толчок моего члена встречался с ее поднимающимися бедрами. Она сцепила свои лодыжки позади моих и положила руки на мою попку, сигнализируя о скорости и силе, в которых она нуждалась. Я старался глубоко задерживать каждые несколько толчков и прижиматься к ней. Когда она подошла близко к оргазму, я сильно вдавил лобок в ее лоно и двигал членом, сгибая бедра. Это позволило мне оказывать постоянное давление на ее клитор.

Джойс начала стонать и двигать бедрами быстрее, ее руки побуждали меня к более сильным толчкам. Она прервала поцелуй.

«Люби меня, Стив, о, люби меня!» — стонала она.

Одним последним движением бедер, ее тело уперлось в мое, она издала протяжный стон, и ее киска сильно запульсировала. Еще несколько толчков, и я тоже застонал и выпустил в нее свою сперму.

Я вышел из нее и переместился в свою обычную позу для объятий. Она прижалась ко мне и удовлетворенно вздохнула.

«Это был «прощальный трах»?» — тихо спросил я.

«Это было то, что я планировала до того, как приехала сюда сегодня, но нет, это не так».

«Ты собиралась порвать со мной?»

«Да, из-за моей собственной неуверенности, моих собственных страхов, моей собственной веры в то, что ты не сможешь сдержать свое слово».

«Но теперь?»

«Я не могу. Я слишком сильно люблю тебя. Я слишком люблю то, что мы делаем. Я слишком люблю время, которое я провожу с тобой. Я была так уверена, когда ехала сюда, но потом, как только