– Это здание находится достаточно близко от дома аятоллы, Иван Сергеевич, – негромко произнес Чавез, прерывая дружескую беседу и возобновляя обсуждение предстоящей операции. – Всего двести метров, прямая видимость.

– Как относительно сопутствующего ущерба? – спросил Кларк. Для перевода на русский понадобились дополнительные объяснения.

– Вы, американцы, слишком сентиментальны, – улыбнулся резидент, когда он понял вопрос Кларка. Он показался ему забавным.

– Это верно, товарищ Клерк отличается необыкновенной мягкостью характера, – подтвердил Чеков.

* * *

На базе ВВС Холлоумэн в штате Нью-Мексико восемь летчиков пришли дать кровь на анализ. Теперь было налажено массовое производство комплектов, предназначенных для тестирования крови на наличие вируса Эбола, и они были доступны всем. Первым делом ими снабдили все авиабазы, так как ВВС могли передислоцировать свои силы быстрее других родов войск. В Альбукерке, недалеко от базы, было зарегистрировано несколько заболеваний, и все пациенты были доставлены в больницу медицинского центра университета Нью-Мексико, а на самой базе заболели два человека – сержант и его жена. Сержант умер, а женщина умирала. Об этом знал весь персонал базы, и этот случай вызвал еще большую ярость личного состава, и без того переполненного гневом. Реакция на антитела у всех летчиков оказалась отрицательной, и охватившая их по этому поводу радость не была просто обычным чувством облегчения. Летчики поняли, что теперь они не останутся пассивными наблюдателями, а постараются активно участвовать в боевых действиях в Персидском заливе. Следом такой же проверке подверглись члены наземных команд. Их тоже признали здоровыми. Все тут же отправились к самолетам. Половина пилотов поднялись в кабины своих «ночных ястребов» F-117. Остальные вместе с командами наземного обслуживания разместились в транспортных самолетах-заправщиках КС-10 и приготовились к продолжительному перелету в Саудовскую Аравию.

По каналам связи ВВС во все авиабазы поступала информация о том, что 366-е авиакрыло и F-16, прилетевшие из Израиля, добились заметных успехов. Теперь многим хотелось разделить славу своих коллег, и персонал Холлоумэна – как мужчины, так и женщины – будет во главе второй волны, которая направится в зону боевых действий.

* * *

– Неужели он совсем обезумел? – спросил русский дипломат своего иранского знакомого. На долю сотрудников службы внешней разведки России выпала самая опасная – или, точнее, самая деликатная – часть операции.

– Вы не должны так говорить о главе нашего государства, – возразил его спутник, чиновник Министерства иностранных дел, с которым он шел по улице.

– Отлично, тогда скажите, сознает ли ваш ученый святой, что значит прибегнуть к оружию массового поражения? – поинтересовался русский. Оба понимали, что аятолла, разумеется, не отдает себе отчета в этом. Уже более полувека ни одно государство в мире не совершало подобного преступления.

– Возможно, он просто ошибся в своих расчетах, – признался иранский дипломат.

– Неужели? – Русский разведчик на мгновение задумался. Он контактировал с этим сотрудником иранского МИДа уже больше года. Иранец занимал невысокое положение в своем дипломатическом ведомстве, но кто знает, что произойдет в будущем? – Теперь миру известно, что вы обладаете биологическим оружием. Аятолла проявил особую мудрость, когда стал летать на том самолете, который сделал это возможным. Он сумасшедший, и вы не можете не понимать этого. Теперь ваша страна превратится в парию, ее отвергнет все человечество…

– Этого не произойдет, если мы…

– Да, тогда не произойдет, – согласился русский. – Но что, если вы потерпите поражение? В этом случае на вас ополчится весь мир.

* * *

– Неужели это правда? – спросил мусульманский священник.

– Чистейшая правда, – заверил его прибывший из Москвы. – Президент Райан – честный человек. Он был нашим врагом почти всю свою жизнь, причем очень опасным врагом, а теперь, когда между нами установился мир, стал союзником Его уважают как израильтяне, так и саудовцы. Принц Али бин Шейк его близкий друг. Всем это хорошо известно. – Встреча проходила в Ашхабаде, столице Туркменистана, которая находилась в опасной близости к иранской границе, особенно теперь, когда бывший премьер погиб в автомобильной катастрофе, – у Москвы были обоснованные подозрения, что катастрофа была не такой уж случайностью, – и скоро предстояли выборы нового главы государства. – Задайте себе вопрос: почему президент Райан так четко выразил свою точку зрения относительно ислама? Произошло нападение на его страну, на его ребенка, покушение на него самого, но разве он произнес хотя бы одно слово против вашей религии, мой друг? Нет, ни слова. Кто может вести себя таким образом, кроме искреннего и честного человека?

– Пожалуй, вы правы, – кивнул сидевший напротив. – Что вас интересует?

– Я хочу задать вам простой вопрос. Вы – служитель Аллаха. Скажите, вы поощряете действия, совершенные Объединенной Исламской Республикой?

– Нет, конечно. – В голосе духовного главы туркменских мусульман прозвучало негодование. – Человек, повинный в смерти стольких людей, навлекает на себя гнев Аллаха. Это знают все.

Русский кивнул.

– Тогда вы сами должны решить, что важнее для вас – политическая власть или ваша религия.

Однако дело обстояло далеко не так просто.

– А что вы можете предложить нам? Мои люди надеются на улучшение своей жизни. Вы не должны пользоваться нашей верой, как оружием против правоверных.

– Вы получите автономию, право свободной торговли с остальным миром, прямое авиасообщение с зарубежными странами. Вместе с американцами мы поможем вам получить кредиты от исламских государств Персидского залива. Учтите, они не забывают дружеских поступков, – заверил он будущего премьер-министра Туркменистана.

– Но как мог истинный правоверный совершить такие поступки?

– Мой друг, – мусульманский священник не был его другом, но такое обращение общепринято на Востоке, – сколько людей стремятся к благородным целям, но в процессе борьбы за них становятся жертвами коррупции и фанатизма? А после этого разве их можно считать честными людьми? Может быть, это послужит уроком для многих Власть – страшное оружие, самое страшное из всех, которые могут оказаться в руках смертных. Вы должны принять решение. Какой вы видите свою роль и с какими главами государств будет поддерживать связь ваша страна? – Головко откинулся на подушки и сделал глоток чая. Насколько серьезную ошибку совершила его страна, недооценив важность религии. Сидящий перед ним человек полагался на свою веру в ислам, как на оплот в борьбе против прошлого режима, находя в исламе надежду на духовные ценности, которых так не хватало в политической реальности его молодости. Теперь, когда его вера и несгибаемый характер, известные всему народу, вкладывают ему в руки политическую власть, останется ли он тем же человеком, каким был раньше, или превратится в кого-то другого? Теперь, видел Головко, он начал понимать, насколько ответственное решение ему предстоит принять, какая опасность возникла перед ним. Вряд ли приходится сомневаться, что он не задумывался над этим раньше. Политические деятели редко осознают это. Главе туркменских мусульман нужно принять решение, и принять его прямо сейчас. Директор Секретной военной разведки видел, как его собеседник ищет ответа в своей душе, в своей вере в Аллаха.