Я попыталась оправдать выбор сорочки:

– Небесный цвет не очень хорош в сочетании с песочным.

– Интересное наблюдение! – расцвел в улыбке собеседник. – У вас явно есть лишний вес, который скучковался в пьедестале фигуры. Дамы с такой проблемой стараются драпировать свой постамент во все черное.

– У меня есть и брюки черные, и юбка, – пробормотала я, – но они в чистке. И я совершенно не стесняюсь своей фигуры. Зачем мне ее прятать?

Леонид встал из-за стола, подошел ко мне и взял за руки.

– Татьяна, до тех пор, пока вы боитесь признать очевидное, вес будет прибывать. Скажите честно: «Я лесбиянка-расистка». И запустится программа похудения.

– Это неправда, – рассердилась я, – ваш опрос – чушь!

Врач вернулся на место.

– Классическая реакция: отрицание. Нежелание принять очевидное. Ладно. Начнем работу. Диета. Вы исключаете все светлое. Хлеб, макароны, печенье, абрикосы, капусту любую, бананы, картошку…

– У нее кожура коричневая, – возразила я.

– Дыню, яйца, творог, сахар, все молочные изделия, – монотонно перечислял врач. – Понятно? Ориентируетесь на внешний вид. Ясно?

– А что можно? – спросила я.

– Горький шоколад, свеклу, финики, сливы, черный хлеб, пасту с добавлением чернил каракатицы и так далее, – перечислил Леонид. – Носите одежду исключительно темных тонов. Все светлое под строгим запретом. Иначе я за результат не отвечаю. Он получится иным, чем вы хотите. Понятно?

Я решила не спорить и кивнула.

– Если будете дотошно соблюдать мои рекомендации, к Новому году перейдете в сорок четвертый размер, – пообещал хозяин кабинета.

В дверь постучали.

– Кто там еще? – рассердился врач.

Створка открылась, появилась бегемотоподобная дама, она стала громко возмущаться:

– Я пришла к назначенному времени. Жду, жду, жду, уже полчаса прошло. Сколько мне еще сидеть?

Я встала.

– Мы уже закончили.

Тетка немедленно села на мое место. Я вышла в коридор и потрясла головой. Нет, я никогда плохо не относилась к людям из-за цвета их кожи, волос или национальности. А уж о моей нетрадиционной сексуальной ориентации и говорить смешно… На секунду мне вдруг стало тревожно. Возникло ощущение, что я забыла нечто важное… Но мысли быстро переметнулись в другую область. Вероятно, я набираю вес, употребляя неправильные для себя продукты. Никто не полнеет от абрикосов, а меня от них разносит, моя еда – сливы. Просто лакомиться ими надо вечером дома, тогда я не буду искать в городе туалет! Надо внимательно изучить свой рацион, скорректировать его. Все-таки хорошо, что я посетила врача, хоть он и нес чушь. Но в любой груде чепухи можно найти микроскопический кусочек чего-то полезного.

– Наслушалась прохфессора? – раздался за спиной хриплый шепот.

Я обернулась и увидела женщину лет шестидесяти в синем халате. На груди у нее был бейджик «Любовь. Оператор уборочной машины». Мне стало смешно. Уборочная машина, наверное, тележка с ведром, шваброй, тряпками и прочей чепухой. Поломойка сейчас на нее опиралась.

– Наговорил ерунды? – продолжала Любовь. – Не обращай внимания, он с левой резьбой. На всю голову больной. Сказал мне: «Люба, вы мужчина в женском теле. Поэтому несчастливы в браке». Я чуть со смеху не упала. Двадцать пять лет со своим Сережей была несчастлива. Троих детей по несчастью сделали. Сейчас с несчастными внуками тетешкаюсь. Да только Леониду возражать, что в болото плевать. Толку ноль, он так уверен в своей правоте, что прямо завидно. Стоял, бубнил: «Меня вокруг пальца не обвести. Всегда вижу, какая у человека секснаправленность. Вы мужчина, не стесняйтесь себя! Вижу, вы мучаетесь! Не подавляйте свои желания и тогда похудеете. А мне не надо вес терять, Серега любит меня, полненькую. К чему я тебе это говорю? Леонид спит с владелицей клиники, это она любовника к себе на работу взяла. Видишь на двери табличка «Профессор»? Ха! Неправда это. Не верь дураку, ничего он не знает!

Люба огляделась по сторонам и понизила голос:

– Сюда ходит один мужик. Имени не скажу, права не имею, нормальный парень, полноватый немного, пожрать любит. Пришел вес терять. Вежливый, разговаривает хриплым басом. Аккуратный, только сильно одеколоном душится. Но по мне, лучше запах парфюмерии, чем пота, немытого тела и перегара. И тут! Алена, тренер, мне шепнула, что это женщина. Тран… сек…

– Транссексуал, – подсказала я.

– Точно! – обрадовалась уборщица. – Он баба. Операцию делать не хочет, просто одевается, стрижется, как мужик, за руками не ухаживает, лака на ногтях нет. Сама крупная, кость широкая. Все ее за парня держат, и Леонид, наш профессор, в их числе. Так и не понял ни разу, кто перед ним. Она Алене запретила кому-либо правду про себя сообщать.

– Женское лицо выглядит иначе, чем мужское, – ввязалась я в пустой разговор, – даже если у него грубые черты, все равно понятно, что перед тобой дама.

– Ты про гормоны не слышала? – удивилась Любовь. – Она их пьет, поэтому у нее бас и внешность мужицкая. Короче. Ты зачем к Леониду ходила? Худеть решила?

– Есть лишние килограммы, – призналась я, – но я пришла из-за мужа. Он в последнее время поправился, но отказывается этот факт признавать. И мы со свекровью придумали финт. Наплели супругу, что мне врач велел постройнеть из-за здоровья, нашли клинику, а тут только семью принимают. Вот Иван и согласился сюда ходить. Не ради себя, ради меня.

– Отличный мужик, – одобрила Люба, – береги его.

– А когда меня тут на измерительный прибор поставили, я приуныла. Знала: есть у меня пара лишних килограммов, но не думала, что их так много, – вздохнула я.

– Здесь у них шахер-махер с весами, – ввела меня в курс дела Люба, – в первый день они новеньким большую цифру показывают. А в последний – меньше, чем в реальности. Усекла?

Я кивнула. Люба вынула из кармана тюбик.

– Забудь про эту клинику. Обираловка. Только пойди у них на поводу, и тебе кранты. Ощиплют, как коза плетень. Тебе готовую еду возят?

– Да, – подтвердила я.

– Ее в соседнем доме две бабы бодяжат, – засмеялась Люба, – потом в коробки запихивают, а мужья их на мопедах отвозят. Вам что, денег девать некуда?

– Не могу похвастаться богатством, – откровенно ответила я, – денег на жизнь нам с супругом хватает, мы не нуждаемся, можем себе многое позволить, но к олигархам не принадлежим.

Уборщица повертела перед моим лицом тюбиком.

– Вот гель. Российское производство. Его еще в СССР выпускали. Он для больных мышц, разогревающий. Отличная штука. На ночь мажешь ту часть тела, которая самая жирная, и к утру, бац! На размер меньше станешь.

– Правда? – усомнилась я.