– Проверено на дочке и ее подругах, – подтвердила Люба. – Жили симпатичные девочки: попа, сисечки, ножки аппетитные. Так нет! Охота им лыжными палками стать! Сначала морили себя голодом, потом им этот крем посоветовали. Сейчас стали вешалками с ушами. Страшные! Но довольные.

Я с сомнением посмотрела на тюбик. Люба широко раскрыла глаза.

– Синяки у меня под зыркалками есть?

– Нет, – ответила я.

– А такие еще недавно чернели, – зачастила уборщица, – мне посоветовали крем от геморроя использовать[4]. Я сначала, как ты, отреагировала. Геморрой! Он же в заднице. Но дочь мазаться заставила. И где темные круги?

– Нету, – повторила я.

– Прежде чем отказываться, просто попробуй, – посоветовала Люба. – В аптеке этого крема горы, стоит сто рублей. Тебе таких денег жалко?

– Нет, – улыбнулась я.

– Вот и рискни, – не отставала Люба. – Что ты теряешь? Только стольник. Это не смертельно. А вдруг поможет, как мне крем для задницы. Ну? Фото щелкнешь или убирать?

Я вытащила айфон, сделала несколько снимков, вышла на парковку, выехала в город и почти сразу увидела вывеску «Ваше здоровье – наша головная боль». Около аптеки было свободное место и стоял знак с буквой «Р». Не веря своему счастью, я притерлась между двумя иномарками и вошла в аптеку.

За прилавком скучала совсем юная девушка, она неимоверно обрадовалась, увидев потенциальную покупательницу.

– У вас есть такой товар? – поинтересовалась я, показывая ей снимок.

– Катя! – весело произнесла провизор.

– Это название? – предположила я.

– Нет-нет! Я Катя. Бейджик потеряла, – объяснила брюнетка. – Конечно, я им торгую. Мегасуперхит! Коробками берут. Жир топят.

– Помогает? – осведомилась я.

– Еще как! Прямо таешь, как мороженое на солнце, – заверила Катя. – Правда, он слегка жжется.

– Больно? – поежилась я.

– Фигня, – махнула рукой фармацевт, – дискомфорт чувствуешь всего минут пять, ну, десять. Потом спишь спокойно. Утром встала на весы… опана! Три кило исчезли. Только мажьтесь не частями. Вся. А то получится бубликовый эффект.

– Какой? – спросила я.

– Бубликовый, – повторила Катя, – жир на талии разогреется, потечет вниз, а там-то крема нет! Вот он снова и застынет, но в другом месте. Получится большая складка, типа бублик вокруг тела. И для лица он не подходит!

Катя легла грудью на прилавок.

– Видите, у меня треугольный овал? А была будка!!! Квадратная! Я покушать люблю!

– Все любят вкусно поесть, – грустно заметила я.

– Но жрачка у людей потом в разных местах устраивается, – возразила Катя, – вон у вас грудь красивая. А у меня? Не повезло мне по полной. Весь жир в морде откладывается.

– У вас худенькое личико, – сказала я.

Катя заговорщицки подмигнула:

– Теперь да. А почему?

Она взяла с полки коробку.

– Вы каким кремом для лица пользуетесь?

– Разный пробую, – призналась я, – одну банку вымажу, следующую приобрету в другой фирме.

– Небось покупаете недешевую фигню?

– К сожалению, приходится раскошеливаться, – сказала я.

Катя показала на упаковку.

– Стоит смешные деньги. Работает прекрасно! У моей бабушки все морщины разгладились. А ей лет, как скелету динозавра из музея.

– Правда? – с недоверием осведомилась я.

– Бабульке девяносто восемь на днях стукнуло, – уточнила собеседница.

– Мой вопрос относился к крему, – уточнила я.

– Провалиться мне на этом месте, если я вру! – азартно воскликнула Катя, – какой смысл мне вас обманывать? Конечно, есть люди, которые покупателям дерьмо всучивают, но тогда я должна вон тот крем расхваливать. Во!

Я проследила за пальцем девушки и увидела маленькую баночку. Рядом маячил ценник.

– Пять тысяч! – пробормотала я. – За крохотную упаковку! Мда. Производитель Франция? Швейцария?

– Россия!

– С ума сойти, – возмутилась я. – Что в нем содержится?

– Частички золота, – ухмыльнулась Катя, – так на упаковке написано, наивысшей пробы! Содержимое и правда желтое, блестит. Ни в коем случае его не берите. Не работает. В пару к крему скрабик с бриллиантовой крошкой прилагается. Цена такая же. А я вам сейчас показываю товар за двести рублей. Какой смысл мне вас обдуривать?

И тут у меня зазвонил телефон, меня искал Коробков. Со словами: «Простите, я сейчас вернусь» – я выбежала из аптеки.

– Эй, я помешал тебе? – спросил Димон. – Куда ты должна вернуться?

– Никуда, – ответила я, – передумала покупать то, что хотела.

– Тогда слушай, – зачастил компьютерный ас. – У отца Аглаи и Игоря была старшая сестра Капитолина. Замужняя. Бездетная. Она взяла из приюта девочку старше Ларисы. Ребенка в интернате звали Леной, ей на момент удочерения исполнилось три года. Малышке поменяли имя, она стала Анимаисой. Имя Елена новой матери, наверное, простецким показалось. Если учесть, что муж Капитолины был Пафнутием Сидоровичем Грековым, то вышло восхитительно. Анимаиса Пафнутьевна Грекова. Цирк! Ребенку и одного отчества могло хватить. Родные отец и мать девочки утонули. Поехали отдыхать на море, заплыли за буйки, и оба пошли ко дну.

– Странно, – удивилась я, – обычно тонет тот, кто один решил рекорд на дальность в заплыве от берега поставить.

– Необычно, – согласился Димон, – может, они выпили? Дело давно было, никаких документов я не нашел. А вот в архиве обнаружил личное дело сироты Елены Фокиной, там указана причина смерти ее родителей: утопление во время отдыха в Феодосии. Здоровые трехлетние дети из хорошей семьи в интернате редкость. Лена там и полгода не прожила, ее забрали Капитолина и Пафнутий. Пафнутий работал на хлебобулочном комбинате мастером, Капитолина воспитателем в детском саду. Когда малышке исполнилось десять лет, ее новые родители погибли. Оба. Сразу. Они пересекали дорогу на зеленый свет по пешеходному переходу. На них налетел грузовик, за рулем был пьяный шофер.

Я пошла к своей машине, продолжая разговор на ходу.

– Вот уж не повезло ребенку.

– Да, – согласился Коробков, – чем дальше в лес, тем толще партизаны. Анимаису удочерила семья Леоновых. Они забрали ее из приюта, повезли домой. Новые мать и отец жили в Подмосковье. По дороге Леонов не справился с управлением…

– Только не говори, что Леоновы погибли! – воскликнула я.

– Оба! Вмиг. На девочке не осталось и царапинки, – отрапортовал Димон, – прямо мистика. Малышка так и не успела увидеть ни дом, ни сад, ни свою детскую комнату. Любопытный момент. У Капитолины с Пафнутием была маленькая дачка на шести сотках и квартира. Фазенда плюс квадратные метры достались Анимаисе. И понятно почему, она же их дочь по закону. У Леоновых тоже был дом в области в хорошем месте, четырехкомнатный, полностью выплаченный кооператив. Они богаче Грековых оказались. Несмотря на то что Анимаиса пробыла в статусе дочки Леоновых считаные дни, она все равно стала наследницей. Других претендентов на имущество не было. А от родных по крови мамы с папой малышка получила двушку. Сирота – богатая невеста, у нее две загородные дачи и несколько квартир. Это и сейчас не плохо, а в советское время было просто огромное богатство. Теперь, внимание! Спустя некоторое время после смерти Игоря Лариса позвонила в полицию и сообщила, что к ним в дом рвется пьяная Анимаиса Грекова, грозит убить членов семьи. Сотрудников в отделении не хватало, поэтому по вызову опера явились часа через полтора. Хулиганка уже ушла. Вот такая история. Анимаиса жива, много лет работает массажисткой в закрытом для простых смертных фитнес-центре, там бегают по дорожкам только богатые, знаменитые, высокопоставленные, прописана она в квартире Леоновых. Где на самом деле живет? Или по месту регистрации, или еще где-то. Имеет недорогую маленькую иномарку. Замуж не выходила, детей нет.