заражения в каждой стране. Он приводил железные аргументы — Шанхай считается одним из самых безопасных, если только не самым безопасным городом в мире.

Гарсия пытался помочь подруге и другими способами — проводил с ней сеансы направленной медитации, просил Чен Нань переосмыслить травмирующие события из ее детства, попытаться перезапустить ее отношение к ковиду — уже как взрослого человека.

Гарсия даже создал аватар, смоделированный точно по его подобию, вплоть до пор на коже и шрамов, и поместил его в виртуальную альтернативную реальность Шанхая. Как любой среднестатистический горожанин, аватар четко следовал всем рекомендациям местной системы здравоохранения: сохранял дистанцию в один метр; надевал прозрачный экран, чтобы защитить лицо; обрызгивал руки нанозащитным спреем, чтобы исключить прямой контакт при случайном соприкосновении; использовал специализированные приложения для отслеживания перемещений и оценки риска.

Аватар Гарсии жил в альтернативном Шанхае уже полгода, и датчики его трекера здоровья всегда были зелененькими — это означало, что он совершенно здоров, общение с ним никому ничем не грозит.

Словом, Гарсия делал все, чтобы развеять тревожность и прекратить кошмары Чен Нань. Ему очень хотелось увидеть, как девушка наберется храбрости, распахнет дверь и из надежной, но душной квартиры решительно шагнет в большую жизнь. Но он также знал, что процесс исцеления нельзя торопить; чтобы такие раны, как получила его подруга, зажили, требуется время.

Чен Нань осторожничала — она уже однажды поторопилась и совершила ошибку.

Три года назад она получила диплом онлайн-академии изящных искусств и устроилась в один из стартапов по производству компьютерных игр. Это была ее первая в жизни недистанционная работа. Но она не продержалась на ней и полугода. Девушке пришлось уволиться, но не из-за головоломных проблем офисной политики и чрезмерного количества неэффективных коммуникаций — из-за умеренной вспышки ковида.

Их инвестор, фанат сырых морепродуктов, подцепил на рынке в Скандинавии новую арктическую мутацию коронавируса. В первый месяц после возвращения в Китай у него не было никаких симптомов. За это время он посетил дюжину стартапов, в том числе и тот, в котором работала Чен Нань. Позже выяснилось, что он передал вирус почти сотне человек.

Когда появились симптомы, местный офис по контролю и профилактике коронавируса немедленно классифицировал случай как появление нового суперраспространителя[47] и выпустил общенациональное предупреждение. Начались проверки цифровых историй передвижений на предмет контактов с подтвержденными пациентами. Всех контактировавших оперативно выявили и отправили на карантин.

ИИ тем временем анализировал образцы мутировавшего вируса, чтобы обновить существующие лекарства, протоколы лечения и вакцины. На счастье, все пострадавшие стартапы базировались в одном районе, в игровом индустриальном парке Lingang Harbor, поэтому отследить контакты в сплоченной сети сотрудников и их семей и близких оказалось относительно несложно. Вскоре вирус эффективно локализовали в этом районе, и он не перекинулся на остальную часть города.

Чен Нань, можно сказать, повезло, ее спасли от заражения навязчивые гигиенические привычки. Но когда бригада медиков в защитных костюмах ворвалась в их офис, начала дезинфицировать помещение и отправлять всех сотрудников на карантинную станцию, ее накрыла волна дежавю и сильнейший приступ посттравматического стрессового расстройства. Девушка мгновенно побелела и без сознания рухнула на пол. На карантинной станции ей оказали специальную психологическую помощь и организовали наблюдение психотерапевтов.

После того приступа прошли годы, но Чен Нань больше ни разу не выходила из квартиры. Она разрабатывала модули и гаджеты для игр виртуальной реальности. Денег хватало на вполне комфортную жизнь. Когда практически все нужное для работы хранится в облаке, присутствие в офисе физического тела требуется нечасто — только когда твоему боссу невыносимо видеть пустое помещение.

Что же касается быта, Чен Нань справлялась с хозяйством с помощью роботов быстрой доставки и уборки. Подобный полностью модернизированный образ жизни был совершенно невообразим для поколения ее родителей. Давным-давно, в 1950-е годы, китайским символом современного образа жизни был двухэтажный дом с электрическим освещением и телефоном. В 1980-х годах это понятие расширилось — в него вошли ламповый цветной телевизор, холодильник и стиральная машина.

Но вскоре технический прогресс начал развиваться стремительно, по экспоненте, и быстро увлек китайцев в иногда довольно сбивающее с толку будущее.

Накануне дня, когда Гарсиа пропал, исполнилось два года их романтическим отношениям. Конфетно-букетный период, пусть и виртуальный, как водится, быстро закончился. Они поднялись на новый уровень отношений — в игре занялись виртуальной любовью. Естественно, Гарсия захотел продолжения и предложил соединиться в реальном мире — так сказать, атом к атому, а не бит к биту.

— Извини, но я, кажется, все еще не готова, — в очередной раз включила вчера заднюю Чен Нань, прикрепив гифку с изображением плачущего котика.

Гарсии для ответа потребовалось времени больше, чем обычно. Во сколько раз — в пять? В сто? Или — в сто тысяч? Чен Нань не могла сказать. Когда скорость измеряется в наносекундах, эти бесконечно малые фрагменты времени сбивают с толку человеческую систему ощущения времени.

— Да ты никогда не будешь готова, — таким было последнее сообщение от Гарсии — без эмодзи, сердечек, даже без привычного поцелуя на ночь.

И теперь это ее здорово пугало.

Приближался вечер, Гарсия по-прежнему не отвечал ни на звонки, ни на сообщения Чен Нань.

Волнение нарастало, мысли толкались и метались, словно бешеные; предполагаемые объяснения молчания Гарсии лились бурными потоками, как вода из продырявленного во многих местах шланга. Может, его похитили? Но Гарсия обычный парень, не богач — похищение маловероятно. Авария? Автокатастрофа? Угодил под перекрестный автоматный огонь в разборке местных банд? А может, он чем-нибудь отравился?

Новые версии рождались у Чен Нань почти непрерывно, но в глубине души она знала, что просто не хочет сказать себе самое очевидное: Гарсия устал от нее и решил прекратить их странные отношения. Он что, изменяет ей с кем-то?

«Хватит вести себя как робот! — возопило ее внутреннее “я”. — Все предельно ясно: мужчины — это не искусственный интеллект. В людях нельзя максимизировать целевую функцию. Если ты продолжаешь отвергать мужчину, он рано или поздно от тебя откажется. Он перестанет тебя любить. Проснись наконец, посмотри правде в глаза. Ведь тебе никогда не найти парня, который будет понимать тебя лучше, чем Гарсия».

Чен Нань сложила руки ковшиком, набрала под краном холодной воды и плеснула себе в лицо, пытаясь успокоиться. Вода потекла по щекам и закапала с подбородка. Чен Нань смотрела, как вода скрывается в сливе, образуя перед ним небольшой водоворот, и у нее защемило сердце. Она показалась себе одинокой каплей, заточенной в прозрачной пробирке с постоянной температурой и влажностью — изолированной от вольного моря, навсегда лишенной радости общения с другими каплями-людьми.

Чен