Вечером по всему городу у домов знатных лиц были зажжены иллюминации, (изображавшие) разного рода аллегории. Потом они зажигались в течение всей зимы, пока вечера были долгие, — [и] горели чуть не ночи напролет.

Упомянув о царской любовнице Екатерине Алексеевне, я не могу пройти молчанием историю ее удивительного возвеличения, тем более что впоследствии она стала законной супругой царя и царицей.

Родилась она от родителей весьма низкого состояния[153], в Лифляндии, в маленьком городке Мариенбурге, милях в шести от Пскова, служила в Дерите горничной у (местного) суперинтендента Глюка и, во (время своего) нахождения у него, была помолвлена со шведским капралом Мейером (Mejer)[154]. Свадьба их совершилась 14 июля 1704 г., как раз в тот день, как Дерпт достался в руки царю. Когда русские вступали в город (и) несчастные жители бежали от них в страхе и ужасе, (Екатерина) в полном подвенечном уборе попалась (на глаза) одному русскому солдату. Увидав, что она хороша, и сообразив, что он может ее продать (:ибо в России продавать людей вещь обыкновенная:), солдат силой увел ее с собой в лагерь, однако, продержав ее там несколько часов, он стал бояться, как бы не попасть в ответ: ибо, хотя в армии увод силой жителей дело обычное, тем не менее он воспрещается под страхом смертной казни. Поэтому, чтоб избежать зависти, а также угодить своему капитану и со временем быть произведен в унтер-офицеры, солдат подарил ему (девушку). Капитан принял ее с большой благодарностью, но (в свою очередь) захотел воспользоваться ее красотой, (чтобы) попасть в милость и стать угодным при дворе, и привел ее к царю, как к любителю женщин, в надежде стяжать этим подарком его милость и быть произведенным в высший (чин). Царю девушка понравилась с первого (взгляда), и через несколько дней стало известно, что она сделалась его любовницей. Впрочем, (сначала) он не уделял ей особого внимания (и) лишь потом, когда родила ему сына, Царь стал все более к ней привязываться. Хотя младенец и умер[155], тем не менее (Екатерина) продолжала пользоваться большим уважением и (быть) в чести (у царя). Позднее ее перекрестили, и она приняла русскую веру[156]. Первоначально она принадлежала в лютеранскому (исповеданию), но, будучи почти ребенком и потому мало знакомая с христианской верой и со своим исповеданием, она переменила веру без особых колебаний. Впоследствии у нее родились от царя две дочери; обе они и теперь живы[157]. В свое время в своем месте будет подробно сказано, как (Екатерина) стала царицею. (Настоящего) ее мужа, с которым она была обвенчана, звали, как сказано, Мейером. С тех пор, (продолжая) состоять на шведской службе, он был произведен в поручики, а потом его, вероятно, подвинули еще выше, так как он все время находился при шведских войсках в Финляндии.

Этот рассказ о (Екатерине) передавали мне в Нарве тамошние жители, хорошо ее знавшие и знакомые со всеми подробностями (ее истории).

4-го. Английский посланник Витворт первый посетил меня, как последнего прибывшего.

5-го. По юлианскому календарю, или по старому стилю, (до сих пор) еще употребительному в России, здесь (в этот день) праздновалось Рождество. В этот (же) день окончился русский шестинедельный пост, о котором сообщалось мне.

В этот день я в первый раз увидал Mademoiselle Монс[158], дочь одного немца — виноторговца, которую несколько лет тому назад царь содержал в качестве своей maitresse, дарил ей различные подарки большой ценности, алмазы, дома, поместья. Но когда посланник прусского двора Кейзерлинг стал добиваться ее милостей, получил от нее обещание дружбы и она помолвилась с ним, царь покинул ее и взял назад свои подарки. Если б я мог занести сюда (все) рассказанные мне подробности (истории) любви (Кейзерлинга и Melle Монс), то вышел бы целый роман.

6-го. Так как пленных (шведских) офицеров и простых (солдат) было такое великое множество [159], что всех их нельзя было вести зараз на торжественном (въезде) 1 января, то несколько тысяч (их) были проведены городом через триумфальные ворота сегодня. На этой церемонии я не присутствовал, не был извещен о ней.

7-го. Городом через триумфальные ворота были проведены остальные шведские пленные в количестве 4000 простых (солдат) и 300 офицеров.

Царь, (находившийся) в одном доме возле (известных) триумфальных ворот, послал за мной. При этом случае царь самолично представил меня своей сестре, царевне Наталии[160]. У него есть также две единокровных сестры[161], но так как он не особенно их ценит, то их редко видишь в его обществе. Царь равным образом представил меня обеим вдовствующим царицам, которых здесь все зовут императрицами (Keiserinder). (Из них) одна была супругой его старшего брата, Феодора Алексеевича, царствовавшего до него. Она не имеет детей. Эта царица приходится сестрой генерал-адмиралу Апраксину[162]. Другая была замужем за вторым братом царя, Иваном Алексеевичем[163], и имеет трех находящихся еще в живых незамужних дочерей (Princesser)[164]; (царевнам) этим меня тоже представили, и я имел честь поцеловать у них руку. Любопытно, что молодые царевны при встрече с кем-нибудь тотчас же протягивают руку, (подымая ее) высоко вверх, (с тем) чтоб к ним подошли и поцеловали ее. В общем они очень вежливы и благовоспитанны, собой ни хороши, ни дурны, говорят немного по-французски, по-немецки и по-итальянски.