Попов и Соня отправились в ближайший к его дому кинотеатр. Каждый раз бросая взгляд на веселое и беззаботное лицо девушки, босс не мог сдержать улыбки. Вся ее жизнь до встречи с ним напоминала кошмар, мужчина в какой-то степени гордился, чувствуя себя рыцарем в сияющих доспехах. Огромный торговый центр возвышался над выходом из метро. Запарковавшись, Дмитрий заглушил мотор и взглянул на Соню.

– Слушай, маленькая, я тут подумал, – начал он.

Соня хлопала глазами, с любопытством глядя на своего мужчину. Под таким открытым взглядом Попов так и не смог вымолвить ни слова. В последний момент посчитал, что будет нечестно по отношению к ней признаваться таким образом. Но она сводила его с ума. Притянув Соню к себе, он долго и внимательно изучал ее губы, словно открывая их вкус заново. Оторвавшись от девушки, взглянул на часы и подорвался.

До кинотеатра им пришлось бежать. Однако в зале почти никого не было.

– Странно, – шепнула Соня, – фильм вроде многие ждали, а людей нет совсем.

Но Попов ехидно хмыкнул. Такое положение дел было на руку наглому боссу. Полутемное помещение, шумный фильм, наполненный выстрелами и взрывами, совершенно неинтересный сюжет. Усевшись на самые дальние места, парочка осмотрелась. Вся линия сидений была пуста, и фантазия Дмитрия ринулась рисовать похабные картины. Соня выглядела вполне прилично: утренняя тонкая блузка, тем не менее достаточно закрытая, чтобы белье не просвечивало, юбочка по колено, сумочка на бедрах. Какая прилежная девочка. Так и хочется ее совратить.

– Интересно, что же у тебя под юбкой, маленькая, – шепнул Попов, чувствуя нарастающую дрожь в теле девушки.

– Ты же не хочешь здесь… – даже в темноте он чувствовал, как подчиненная покраснела с головы до самых пяточек.

– Хочу именно здесь.

Как только свет окончательно погас и с экрана начали раздаваться первые звуки выстрелов, Дмитрий притянул девушку к себе и нагло залез языком в ней в ротик. Ему было мало того, что происходило с утра и в машине, молодое тело требовало больше. Сквозь горячий поцелуй услышал стон Сони. Наверняка уже готова. Но план был немного иным. Глазами Попов прикинул, хватит ли ему места от переднего сидения до ее ножек. Сняв пиджак, бегло осмотрелся. На экране бушевала стрельба. Руками вытащил блузку из-под юбки и начал расстегивать аккуратные маленькие пуговицы. Девушка шикнула.

– Дима, это все границы переходит. А если нас увидят?

Но дотошный босс это проигнорировал, поглаживая мягкий теплый животик. Затем схватил за подол юбки и задрал ее. Соня умоляюще взглянула на Попова, а в его глазах играл дьявольский огонек. Опустившись вниз, устроился между ее ножек. Ладони поглаживали внутреннюю часть бедер, затем коснулся их кончиком языка. Девушка вздрогнула и завертела головой туда-сюда в страхе попасться.

– Не бойся, – шепнул скорее сам себе и продолжил мягкие осторожные поглаживания.

Его руки были совсем рядом с ее трусиками, но босс намеренно избегал их. Прижимаясь лицом к хрупким бедрам, вдыхал их запах. Соня же откинулась в кресле, сдерживая крик. Попов чувствовал ее нетерпение, желание и возбуждение, но хотел помучить. Принялся водить пальцами по трусикам, затем схватил их и рванул вверх. Мягкая ткань впивалась в ее складочки, заставляя цепляться пальцами за подлокотник. Язык наглого босса прошелся по налившимся губкам, параллельно продолжая натягивать белье.

– Как же быстро ты мокнешь, – прошептал едва слышно и отпустил трусики, аккуратно отодвигая и открывая взору аккуратную дырочку.

Мало кто знал, каких усилий Попову стоило не наброситься на девушку прямо в кинотеатре. Но нужно было довести Соню до кондиции, прежде чем позволить кончить. Измучить ее, показать, кто здесь главный. Ее беспомощность будила внутри мужчины животные инстинкты, желание обладать и заставить подчиняться. Один за одним, его поцелуи распаляли Соню, вынуждали метаться по креслу. На экране что-то происходило, но влюбленным до фильма не было никакого дела.

Легкие, едва заметные касания разгоряченной плоти становились наказанием для милой подчиненной. Попов же дышал ей, наслаждался своей властью, рассматривал аккуратную киску и медленно подводил девушку к оргазму.

– Дима пожалуйста, – выдохнула Соня достаточно громко, чтобы босс ее услышал.

– Потерпи, – ответил чуть тише, – дай мне тобой насладиться.

– Я больше не могу, – из промежности девушки очень обильно выделялась смазка, которая покрывала все бедра и пропитала часть юбочки.

Но Дмитрий лишь хихикнул. Он не хотел спешить. Подключая пальцы, наблюдал за агонией, в которой билась его девушка. Она уже не боялась быть пойманной, сосредоточившись на удовольствии, которое то и дело накатывало и отступало. Выгибаясь, Соня показывала свое желание. Кончиком пальца коснулся клитора, принялся медленными движениями стимулировать самую чувствительную точку. От каждого касания пальцы девушки сильнее впивались в подлокотник. И финальный штрих – слегка лизнул мягкий бугорок, заставляя ее испытать яркий оргазм.

Соня развалилась в кресле, пытаясь отдышаться. Дмитрий же уселся рядом, хитро сверкая глазами.

– Понравилось?

Она кивнула, судорожно поправляя одежду.

– Может, пойдем отсюда? – Попов подмигнул подчиненной, – купим еды, побудем вдвоем, а?

Соня прильнула к мужчине, целуя в щеку.

– Я люблю тебя, – шепнула ему на ухо и смущенно отвернулась.

Глава 23

Признание Сони выбило Попова из колеи. Она смущенно смотрела в сторону, а он, как идиот, пялился на колени девушки. И что ей ответить? О любви задумался лишь раз, но не нашел пока подходящего момента поговорить. Схватив сумку, она рванула к выходу из зала кинотеатра.

– Ну что это такое, – выдохнул босс и побежал за девушкой.

Поймав подчиненную совсем близко к выходу из полутемного коридора, прижал к стене. Соня же попыталась вырваться, избегала его взгляда, но Дмитрий жестко схватил ее за подбородок. Для нее это так важно, а он, лопух, не понял. Игнорируя все вокруг, босс гладил лицо девушки, которая, казалось, вот-вот заплачет.

– Соня, ну что такое? – нежно произнёс Попов, целуя ее в нос, – куда ты побежала?

Девушка вцепилась в его рубашку и шмыгала носом. Внезапно Дмитрия осенило. Столько лет проведя в семье, где эмоции под запретом, она могла вообще не знать, что такое любовь. Чего же стоило этой девушке признать собственные чувства? Попову стало очень стыдно перед