Соней, ведь у хрупкого существа оказалось больше решимости, чем у взрослого мужика. Прижав к себе, босс успокаивающе гладил ее по голове.

– Я тоже тебя люблю, маленькая, – прошептал он достаточно громко, чтобы она услышала, – просто искал подходящую возможность. Прости меня, дурака.

Черт, звучит, как оправдание. Но Соня не плакала, лишь смотрела в глаза любимому боссу. Вокруг туда-сюда сновали сотрудники кинотеатра и посетители, а экран разрывала бесконечная стрельба. Парочка влюбленных пожирала друг друга глазами, игнорируя всех. Вернувшись домой, Соня и Попов выгуляли радостного Кекса, затем поужинали. А после трапезы босс отнес девушку в постель, где они до утра наслаждались друг другом. Спальню наполнял жаркий шепот, томные стоны, неприличные и пошлые звуки. Попов доводил подчиненную до полного изнеможения. Раз за разом. Не готов был ее отпустить, слишком сильные чувства горели внутри.

Бульдог предпочел провести ночь около двери, не мешая влюбленному хозяину. Собака будто все понимала и чувствовала. Встречая рассвет после бессонной ночи, парочка отдыхала. Голова Сони покоилась на широкой груди босса, он же чувственными касаниями наслаждался мягкостью ее волос.

– Забыл сказать, завтра… уже сегодня мама нас в гости ждет, – улыбнулся Попов, – давно хотел вас познакомить.

Соня смущенно улыбнулась, затем утонула в объятиях сна. Мужчина проснулся раньше и не стал тормошить милую подчиненную. Приготовил завтрак, сварил кофе и пошел будить девушку. Кекс уже устроился рядом, мирно посапывая. Аромат яичницы с беконом и горячего кофе проник в спальню.

– Доброе утро, соня, – промурчал Попов, – пора вставать.

Девушка лениво потянулась, затем прочувствовала аромат вкусного завтрака. Мысль о знакомстве с матерью босса заставляла поджилки трястись, Соня не представляла, что ее ждет. Однако нельзя раскисать, ведь Попов и его мама очень близки, так что необходимо произвести хорошее впечатление. Позавтракала и приняла освежающий душ, затем надела аккуратное закрытое платье и собрала волосы в хвост. Выйдя в коридор, улыбнулась, увидев, как Попов играет с собакой. Кекс ринулся к Соне, намереваясь облизать с ног до головы, но девушка строго пригрозила пальцем.

– Помнешь платье, хозяин тебя наругает.

Бульдог с опаской взглянул на Попова, тот же демонстративно навис над ним угрожающей горой. Животное вяло завиляло хвостом и убежало в спальню, откуда послышалось довольное хрюканье. Дмитрий оценивающе взглянул на девушку, затем прижал к стене рядом с прихожей.

– Восхитительное платье, – прошептал, хватая ее за бедра, поглаживая и сжимая их.

– Тебе ночи было мало? – хихикнула Соня, откидывая голову и подставляя шею для поцелуев.

Губы босса прижались к коже девушки, он с шумом выдохнул и отстранился.

– Вечером я тобой займусь, – прорычал, пропуская ее вперед.

Спустя час пара подъехала к старенькой хрущевке в одном из северных спальных районов столицы. Как правило, такие места были поразительно похожими друг на друга. Соне они казались душевными, домашними в отличие от холодных новых кварталов. Запарковавшись в удобном месте, Дмитрий вышел и открыл девушке дверь. Каждый раз она поражалась его галантности. В последние годы после пары неудачных коротких отношений совсем потеряла веру в мужчин. Порой девушку накрывал беспричинный ужас, что это счастье разобьется, словно хрустальная ваза.

Но теплые руки Димы возвращали в реальность, заставляли поверить, что все страхи беспочвенны. Квартира матери Попова располагалась на пятом этаже центрального подъезда. По дороге пара встретила нескольких ее соседок, которые округляли глаза при виде Дмитрия и окидывали оценивающим взглядом его спутницу. Соня лишь усмехнулась и на такое поведение отвечала ослепительной улыбкой.

– Они там уже ставки делали, какую женщину приведу к маме знакомиться, – еле сдерживая смех, сообщил Попов, – и женщину ли.

На последней фразе голос босса сорвался на смех. Смеясь и улыбаясь, они дошли до квартиры матери Дмитрия. Его мама оказалась добродушной и открытой женщиной, которая сразу же приняла Соню, как родную. Несмотря на терзавшие поначалу смущение и страх, девушка быстро смогла расслабиться. Стол ломился от домашней еды, простенькую, но теплую и добрую квартиру наполняли аппетитные ароматы. Девушка непонимающе глядела на обилие салатов, нарезок, других вкусностей. Ей пришелся по душе домашний морс, который вяло потягивала через трубочку. Да, такова была мама Дмитрия, любила подобные мелочи. Трубочки в стаканчиках, изящные салфетки ручной работы, множество фотографий на стенах и полках шкафов. У родителей Сони дизайн создавали профессионалы под личным контролем Зои Алексеевны, в нем не было место домашнему теплу.

– Кушайте, – сказала Клара Алексеевна, – Сонечка, не стесняйся. Или мой сын тебя не кормит?

Попов смутился под суровым взглядом матери. Ему и правда казалось, что недостаточно заботится о Соне. Но его мама окружила девушку вниманием. Она особо не расспрашивала о жизни, видимо боясь задеть больную мозоль. В разговоре словно ступала вслепую, сначала прощупывая почву, лишь затем произнося осторожные фразы.

– Как вы справляетесь на работе? – хитро подмигнула женщина, – молодые же, а приходится общаться, соблюдая субординацию.

Соня смутилась, поскольку в голову полезли их игры в кабинете босса. Но Клара Алексеевна права – им и правда было сложно. Желание касаться дотошного босса преследовало всюду, даже когда они вместе и ничего не угрожало. Трогать его крепкое тело, гладить шершавую щеку, вдыхать аромат и ловить на себе голодные взгляды. Женщина продолжала улыбаться, затем взяла Соню за руку и повела в одну из комнат.

– Тут Дима вырос, – сказала, пропуская девушку вперед.

Теплое и светлое помещение было небольшим. Справа к стене прислонялась кровать из темного дерева, аккуратно укрытая шерстяным покрывалом. На ней в творческом беспорядке лежали небольшие подушки с ручной вышивкой. Слева рядом с большим окном стоял письменный стол, с плотно задвинутым деревянным стулом. На подоконнике раскинулись яркие цветы в красивых горшках.

– Его учебный стол, тут он делал уроки, читал книги – сказала мама босса, проводя ладонью по чистому столу без единой пылинки.

Попов показался в дверях, на щеках играл легкий румянец.

– Не стесняйся, – подавляя смех, произнесла Клара Алексеевна, – рано или поздно Соня бы все о тебе узнала. Не бойся, не расскажу, до скольки лет ты писался в кровать.

Дмитрий ухмыльнулся и подошел к Соне, рассматривающей каждую мелочь в комнате с сияющим детским любопытством в глазах. Руки мужчины обхватили ее талию, вызывая легкий спазм внизу живота. Девушка смутилась, понимая, насколько это желание неуместно. Мама мужчины еще