некоторое время рассказывала смешные истории из школьной, студенческой и армейской жизни Попова. Он же не отпускал хрупкую ладонь Сони, наслаждаясь ее присутствием в собственной жизни. Каждое слово Клары Алексеевны словно крепче связывало разбитый внутренний мир девушки и цельный, сильный мир Дмитрия.

Они становились ближе не только телом, но душой. Спустя какое-то время пара засобиралась домой. Пожилая женщина взяла с них слово приехать снова как можно скорее. Соне очень понравилось в гостях, несмотря на легкий дискомфорт поначалу.

– Ах, давайте я вам с собой еды упакую, – Клара Алексеевна запричитала и направилась на кухню.

Однако, когда они уже обулись, она все еще хлопотала за дверью. Внезапно раздался легкий вскрик и звук падающего тела. Попов ринулся на кухню, но, видимо, при падении его мама перекрыла собой дверь. Пару раз дернув, он выругался себе под нос. Соня же застыла в оцепенении. В подобных ситуациях она всегда впадала в тихую панику.

– Мама! – позвал Дмитрий.

Но женщина оказалась в сознании и смогла подняться. Босс ворвался на кухню. Клара Алексеевна сидела, схватившись за голову. Взяв телефон, мужчина набрал номер скорой и вызвал врачей. Соня набрала в миску холодной воды и протянула ему. Смочив полотенце, положил его матери на лоб.

– И как часто у тебя такое случается? – сурово спросил, присаживаясь напротив нее.

Женщина смущенно отвернулась.

– Мама, – голос Попова был наполнен сталью, не терпел ни обмана, ни отговорок.

– Иногда, – потупилась женщина, – но вы так счастливы, а я смогу за собой уследить.

Соня застыла на месте. Неужели из-за нее матери Дмитрия плохо? В итоге, девушка приносит всем лишь несчастья. Когда женщину увезли, мужчина с шумом выдохнул и устало прислонился к стене. Его мама настояла, чтобы они просто навестили ее в больнице в понедельник. Снова чертов скачок давления. Попову это не нравилось, но нужно было возвращаться, Кекс был дома один целый день. По дороге назад они не разговаривали, каждый думал о своем. Соня боялась произнести хоть слово. Подъехав, босс заглушил мотор и взглянул на девушку, затем убрал выбившуюся прядь каштановых волос за ухо.

– Прости, маленькая, – произнес он, – не подумай ничего только, ладно? У нас с мамой этот вопрос остро стоит, я просил ее обязательно сообщать. Но она упрямая.

Соня обняла широкие плечи мужчины, прижавшись к нему всем телом. Глубоким вечером оба после душа сидели на кухне. Попов связался с матерью и пообещал приехать в понедельник. Соня же крутила в руках мобильный. Внезапно в комнате раздался шум, наверняка Кекс что-то начудил. Пёс весь вечер вел себя слишком неспокойно и нервно. Она поднялась и отправилась посмотреть, все ли в порядке. На душе Дмитрия было так гадко, что он не нашел в себе сил даже встать. Так и сидел, рассматривая простенький узор на кухонной плитке. Внезапно телефон девушки завибрировал, оповещая о присланном сообщении. Попов взял его и собирался уже отнести Соне, но вдруг взгляд упал на экран.

Яр? Сердце заколотилось в приступе ярости. Захотелось прочесть его, но… внутри босса стремительно гнулся внутренний стержень. Он доверяет Соне, не имеет права читать сообщения. Лучше просто уточнить у нее. Наверняка, все не так понял. Но неужели у них что-то есть? Ревность захлестывала душу Дмитрия яростной мощной волной, полностью затыкая внутренний голос и здравый смысл. Нажав на разблокировку, он открыл сообщение.

«Сонечка, ты кое-что у меня забыла в свой последний визит. Надеюсь, найдешь время забрать»

В этот момент внутри босса будто лопнула пружина и он широким шагом направился в спальню.

Глава 24

Немигающий разъяренный взгляд Попова испугал Соню, которая только что с трудом вырвала собственный тапок из зубов Кекса. Собака виновато терлась в ногах девушки, пока та не столкнулась в коридоре с Дмитрием. От его ледяной ауры поежилась и отступила на пару шагов назад. Он молча протянул телефон.

– Тебе Яр пишет, – тихо, но с явной угрозой произнес мужчина.

– Дима, я… – она проглотила оправдание, не в силах вымолвить ни слова.

Соня словно снова оказалась перед своей матерью в тот день, когда не сдала экзамен в университете и решила его бросить. Такая же разрушающая аура, наполненная едва сдерживаемым гневом и злобой. Однако в эмоциях Попова была еще едва уловимая боль. После произошедшего с Кларой Алексеевной это сообщение окончательно выбило его из колеи, и девушка могла бы быстро разрешить непростую ситуацию, но не получилось выдавить из себя ни звука. Тело будто одеревенело, она лишь испуганно глядела на Попова. Затем аккуратно забрала телефон и бросила короткий взгляд на экран.

– Между нами ничего нет, – выпалила, в надежде пытаясь найти во взгляде босса признаки оттепели.

Но его было не узнать. Спокойный, собранный и жесткий. Таким был на работе, но рядом с Соней преображался. Всегда, но не сейчас.

– Пожалуй, посплю сегодня на диване.

Пройдя мимо девушки, он залез в шкаф, достал комплект постельного белья и направился в гостиную. Кекс непонимающе переводил взгляд с хозяина на Соню, то и дело порываясь беззаботно повилять хвостиком. Однако холодность между родными людьми расстроила собаку, и бульдог обреченно направился на свое место в коридоре. Соня впервые столкнулась с такой сильной ревностью. Ее бывшие мужчины относились к ней не столь трепетно. Мать считала это чувство естественным, постоянно напоминая девушке, что ревнующий мужчина – это нормально. Но девушка чувствовала, что поступила неправильно.

Так и оставшись стоять в коридоре, хватала ртом воздух, пытаясь собраться с мыслями. Дмитрий за короткое время стал опорой, маяком. Но она стремительно теряла его из виду, будто уносимая штормом в открытый океан. Мужчина, игнорируя девушку, прошел в ванную, затем обратно уже в одном полотенце. Его взгляд даже не коснулся Сони.

– Дима, – позвала, надеясь все объяснить.

Он застыл в дверях и развернулся. Во взгляде не было былой ласки и тепла. На Соню словно смотрел чужой человек. Холодный и равнодушный.

– Я в тот раз не спросил. Думал, что показалось или ошибся. – произнес босс, – поверю, если скажешь, что между вами действительно ничего нет. И что ты ничего не утаиваешь.

Соня прикусила губу.