— А кому это тут цветы?

Цветы были для нас с Еленой Дмитриевной. Огромные букеты красных и белых роз. Красные достались мне, а белые чуть не повалили с ног Пашину маму, но Паша вовремя сориентировался, подхватив и маму, и букет. Ставить эту роскошь нам было некуда, но в квартире нашлись два ведра, которые и спасли цветы от преждевременной кончины. Пока я занималась букетами, Паша с мамой о чем-то активно шушукались, очень хитро поглядывая в мою сторону. И если от этого невероятного ненормального мужчины я могла ожидать чего угодно, то его мама лишь усиливала мою и без того буйную фантазию.

— Птичка… — начал было Паша, но Елена Дмитриевна тут же шикнула на него, после чего мужчина заговорил шепотом: — Птичка, я хотел пригласить тебя на свидание.

— Когда? — удивилась я, а в голове пролетели тысячи мыслей на тему «Куда можно сходить с ребенком».

— Сейчас, — обворожительно улыбнулся Паша, а в его глазах так и плясали чертики.

— Мне нужно собрать Аришку и… Сумку. А мы надолго? — растерялась я, начиная тихонько паниковать.

— Если ты не против, то с Аришкой побуду я, — вмешалась Елена Дмитриевна. — Смесь приготовить сумею, водички дам, переодену, поиграю и, конечно же, позвоню, если что-то пойдет не так.

— Но…

Оставлять Аришку с посторонними людьми, похоже, у меня уже входило в привычку. Все мое естество противилось тому, чтобы ехать куда-то без дочки, но под двумя въедливыми взглядами я сдалась. Правда, при условии, что мы недалеко и ненадолго. Паша клятвенно обещал выполнить эти незамысловатые пункты, но место нашего свидания держал в секрете. Пыталась выведать, пока переодевалась, тонко намекая на то, что могу пойти и в джинсах, но мужчина не сдавался. Лишь хитро улыбался, уверяя, что мне понравится.

Дорога заняла ни много ни мало целых полчаса, за которые я уже два раза позвонила Елене Дмитриевне, вспомнив очередную «очень важную» подсказку. Когда я решила позвонить и в третий раз, чтобы рассказать, где лежат салфетки, Паша отобрал у меня телефон.

— Я понимаю, что ты волнуешься, но всем нужно отдыхать, и тебе тоже. Я прошу тебя расслабиться только на несколько часов, ладно? Потом мы вернёмся домой, и ты снова сможешь все контролировать. Если не веришь в состоятельность моей мамы, то поверь, пожалуйста, в меня. Ты ведь веришь мне?

— Верю, — выдохнула я, отвечая на провокационный вопрос.

— Тогда поверь, что все будет хорошо. Моя мама знает, что нужно делать с детьми.

На этом я и постаралась выдохнуть да взять себя в руки. Тем более что мы уже приехали. Паша уверенно вел меня за собой в роскошное двухэтажное здание. Я ощущала себя ребенком, с любопытством оглядываясь по сторонам. Мой интерес вызывал у мужчины улыбку, от которой я неизменно смущалась, но все равно не могла заставить вести себя прилично.

— Добро пожаловать в наш скромный оазис. Могу я… — начал было свою речь встречающий то ли швейцар, то ли официант, но Паша остановил его единственным жестом руки.

— Мы все знаем. Все готово?

— Да, Павел Викторович. Приятного времяпровождения.

Служитель этого «оазиса» спешно скрылся с места преступления, а Паша потянул меня дальше к одной из нескольких дверей. За ней скрывалась целая квартира — по-другому я эти апартаменты назвать не могла. Просторное помещение вмещало в себя и бильярдный зал, и бассейн, и мягкий уголок с массивным обеденным столом. Что там было дальше, я отсюда не видела, но задала, как по мне, вполне закономерный вопрос:

— А мы где?

— В месте, в котором богатые и влиятельные дядьки прячутся от всего мира, чтобы побыть наедине с собой, — ответил Паша с улыбкой, помогая мне снять пальто.

— Ты тут тоже прятался? — поинтересовалась я, пытаясь издалека увидеть, что там припасено для нас на столе. Видела несколько бутылок с вином, видела блюда, накрытые крышками, а еще ощущала аромат жареного мяса, который манил к себе даже больше, чем бассейн.

— Было такое дело. Птичка, обещай мне, что ты расслабишься.

— Если я расслаблюсь еще больше, то тебе придется таскать меня на руках.

— А я очень даже не против.

Что делал этот ненормальный мужчина следующие два часа? Он меня нагло и бессовестно спаивал. Нет, конечно, сначала кормил и был очень даже приличным, но, как только во мне пропало содержимое одного бокала, Паша начал недвусмысленно приставать ко мне, потихонечку избавляя меня от одежды. Очнулась я уже в бассейне, когда этот хитрец расстегивал бюстгальтер, собираясь немного поиграть.

— Пашка, ты бессовестный, — подвела я итог, пытаясь от него сбежать, но была поймана почти сразу же и заключена в тесные объятия.

— А я этого и не отрицал, — ухмыльнулся этот очень приятный тип с обаятельной наружностью.

Поцелуй обжег губы, лишил воздуха. Голова кружилась от выпитого алкоголя и мыслей о том, к чему именно меня подталкивает мужчина. Его руки — казалось, они были везде и всюду. Прикосновения обжигали, будоражили. Толпы мурашек танцевали на моей коже, а я не понимала, где верх, а где низ.

Остались только темные обжигающие очи, его губы — я искала их сама, желая получить еще один поцелуй, и еще, и еще. Благоразумие? Наверное, его во мне никогда и не было. Мне хотелось сделать что-то сумасбродное, а потому я укусила Пашу за подбородок. Он ответил мне звериным рыком, который прокатился по моей спине, взрываясь огненной волной в самом низу живота. Его дыхание опаляло, его объятия обжигали, его губы оставляли пылающие следы, а одежды было слишком много.

Я сама потянулась к его боксерам. Думала ли я о том, что кто-то может к нам войти? Совершенно не думала. Меня даже окружающая роскошь больше не интересовала, хотя десятком минут ранее я была настроена серьезно изучить эти апартаменты. Нет, теперь в моих мыслях, в моем сердце, в моей душе был только Паша. Я хотела его и совсем не стыдилась этого. Я хотела знать, быть уверенной в том, что у нас все хорошо.

— Эй-эй, птичка. Мне и так очень трудно держать себя в штанах, но я хочу кое-что другое.

Эта фраза дошла до меня только спустя несколько минут, когда я все-таки осознала, что меня удерживают на расстоянии. Даже подумывала сначала серьезно обидеться, но щеки мои вспыхнули, едва я перевела его намек.

— Нет-нет-нет, я не по этим делам. — смотрела я на него в ужасе, осознавая, что он тонко намекает мне на… Ну, в общем на неестественное продолжение ласк.

— Зато я очень даже по этим, — прищурился мужчина, одним рывком усаживая меня на бортик бассейна.

И вот честное слово, он просто воспользовался тем, что я была ошарашена. Я бы сама никогда не подошла к бильярдному столу, если бы не его рука, которая крепко удерживала мои пальцы. И не легла бы поверх полотна никогда в жизни, если бы Паша меня мягко, но непреклонно не уложил. И уж точно начала бы сразу возмущаться, если бы не два бокала вина, с которых меня очень даже развезло.