Разговор свернул совсем не в то русло. Надо было как-то все исправлять. Я начал обдумывать варианты развития наших отношений, даже прикинул насчет свадьбы, но она все расставила по своим местам:

– Это ничего, если не до этого. Вам, типа, двадцать два, мне двадцать, мы молодые и, типа, как не рвемся еще под венок… – Она говорила игриво, таким тоном, будто героиня американского студенческого сериала, и мне это показалось забавным.

– Венец, – сказал я. Она замолчала. – Идут не под венок. Под венец. Извините. – Я рассмеялся.

– Да, точно. – Она тоже засмеялась.

Я решил, что это хорошее начало. Мы вроде как поймали одну волну, но некоторым волнам просто суждено разбиваться о скалы.

– Ну в общем, я к тому, что мы можем быстро решить этот вопрос и как бы… ну, не париться. Вы не первый у меня… ой, то есть я имела в виду… В общем, уже совсем тупо получилось. А можно я перезвоню, и мы сделаем вид, что я этого не говорила? – вдруг спросила она.

– Да?.. – скорее спросил, чем согласился я, и она сразу отключилась.

Несколько секунд я смотрел на телефон с улыбкой, растянутой до ушей. Я понял, что она просто угарная, но не понял, что она пыталась сказать, когда сообщила, что я у нее не первый.

Отломив вилкой кусок котлеты, я засунул его в рот, и тут телефон опять зазвонил.

– Да? – ответил я, пытаясь проглотить еду.

– Это снова я. Эм… Привет? Можно мы будем на «мы»? То есть «ты»? Можно и на «вы», я не наседаю.

– На «ты» нормально, – сказал я и понял, что наслаждаюсь ситуацией, когда девушка так нервничает, разговаривая со мной. Если бы я должен был позвонить девушке моей мечты, я бы тоже, наверное, так нервничал. Кто знает, наверняка она и фотки мои видела, может, и влюбилась уже.

– А, хорошо. Лучше на «вы». Я ж, типа, прощаюсь. В общем, я хотела сказать, что эти телефонные знакомства по родительскому плану у меня не в первый раз и я бы не хотела все усложнять. Мы можем прямо сейчас обговорить все эти моменты и, типа, попрощаться. У нас будет одна общая отмазка, ну, типа, мы поняли, что вообще разные, или что-нибудь другое, так чтобы наши родители остались в нормальных отношениях и не думали, что кто-то из нас решил, что лучше другого. Типа, так. Я нормально объяснила? Не запутала?

– Не-е-ет, – протянул я задумчиво, хотя на самом деле слегка запутался.

Она говорила очень быстро, будто работала диктором на радио. Может, просто нервничала. До меня не вполне доходило: неужели она сейчас пытается меня сбагрить и договориться, что мы оба скажем нашим родителям?

– Ну вот, например, был один парень. Он, типа, религиозный. Нас родители вот так познакомили, но он сказал мне, что у него уже кто-то есть, и мы нашли решение. Я сказала, что не планирую молиться, пока не планирую. Что мне не хватает… ну, в общем, чего-то не хватает, и я не готова. Молиться, покрыться, все такое. А так я, в общем, верю. Он передал это своим родителям, они сказали «ни за что», и вот, хей-хей, я свободна. Такой вариант тебе подойдет? То есть вам. Вам-нам подойдет?

– Кажется, нет, – ответил я. – У меня не особо религиозная семья.

– Понятно… Ну тогда мы можем придумать что-нибудь вместе. У нас начинается первая пара, давайте обменяемся идеями вечером? Как вам?

– Вечером. Обменяемся идеями, как сделать так, чтобы родители решили, что мы не подходим друг другу, и оставили нас в покое и не заставляли играть свадьбу, так как нам обоим сейчас не до этого. Так?

– Да, точно. Ну, хорошо. Спасибо. Извините опять, что я так… напала, ну, в общем, на связи!

– Ага.

Она отключилась. Я с открытым ртом смотрел на экран. Бывают же девушки…

– А кто тебе сказал, что я согласен? – обратился я к телефону. – Может, я захотел жениться? Только что понял.

Мне было даже несколько обидно, ведь она за меня решила, что мне не до свадебных дел. Хотя немудрено. Если залезть в мой VK или «Одноклассники», сразу становится очевидно, что ответственность, серьезность, стабильность – это пока не про меня. Но все равно забавно, насколько человек противоречивое существо. Еще вчера я не собирался жениться, потом увидел фото и вдруг захотел, послушал голос и захотел еще больше. С такой девушкой скучно не будет. Жаль.

Я продолжил есть, изучая скромный список ожидавших меня дел. Все-таки не время сейчас, пока убийца расхаживает на свободе, заниматься делами любовными. Звучало это вполне круто.

В минуте езды от кафе на той же главной дороге стоял дом Абдурахмана. Подъехав к нему, я решил немного выждать за поворотом. Оттуда дом было хорошо видно, и я просто хотел посмотреть, есть ли там кто-нибудь. Ведь чисто теоретически мне предстояло постучаться в дверь убийцы, который, возможно, уже держит наготове топор, поэтому лучше действовать с умом. Выжидал я не зря – через пару минут по главной дороге пронесся конвой из четырех полицейских машин, среди которых была и «камри» Заура. Я ощутил себя героем компьютерной игры, который должен скрываться на игровой карте от злодеев и передвигаться исключительно из переулка в переулок. Кто знает, за этим конвоем мог сейчас следовать и наш мститель. А увидев меня, стоящего у дороги, он мог бы и переехать меня – почти случайно. Его «ленд-крузер» вряд ли отличил бы мою тушку от снежного бугорка под колесами.

Собрав мужество в кулак, я вылез из машины, перешел дорогу и направился к воротам первого подозреваемого. Вдоль дороги шагали двое мужчин, один из них в тюбетейке. Они остановились прямо у ворот, я аккуратно свернул и встал подальше. Режим спецагента, общающегося с кем-то по телефону, включился автоматически. Они договорили, пожали друг другу руки и разошлись. Мужчина без тюбетейки, в зеленой болотной куртке, на вид лет сорока пяти, с худым лицом, вошел в ворота, и я подумал, что это и есть мой объект.

Подождав минутку, я постучался. Из глубины двора прозвучал крик на аварском языке. Смысла я не понял и постучал еще раз. Теперь мужчина сказал еще громче и более внятно, но я