Андрей Петрович с супругой Викторией встретили Надежду приветливо и тепло. Предложили работу по дому: уборка, уход за садом, стирка и прочие домашние дела. Выделили комнату для проживания и определили зарплату в размере полутора тысяч евро в месяц чистыми на руки. Лучшей работы и условий Надежда и представить не могла.

Сначала Надежда просила Михаила приехать, но он все откладывал, ссылаясь на проблемы с документами. Затем предложил на деньги, присылаемые Надеждой, строить свой дом в городке – их совместную мечту юности. И Надежда согласилась. Все заработанные деньги она тут же высылала Михаилу. Часть из них он выделял сыновьям, остальное уходило на строительство дома.

Два года пролетели быстро.

А вот на третий начались несчастья. В один из солнечных дней Надежда получила сообщение: у Михаила случился инфаркт, и он в тяжелом состоянии находится в больнице. Сломя голову она бросилась покупать билет, но в кассе ей заявили:

– У вас просроченный паспорт и нет визы на проживание на Кипре. Вас могут арестовать за незаконное нахождение в стране.

– Как же мне быть? У меня муж в тяжелом состоянии!

– Обратитесь в миграционную службу, – посоветовал работник кассы.

Надежда бросилась в миграционную службу.

– Напишите заявление, заполните вот эти формы, оставьте паспорт, и мы рассмотрим ваше заявление. Приходите через неделю…

– Но у меня муж в госпитале! – пыталась уговорить Надежда.

– Ничем не можем вам помочь. Вы нарушили законы нашей страны, – вежливо ответил работник, делая ударение на слове «нашей».

Убитая горем, Надежда вернулась в дом. Работа валилась из рук, но Надежда терпеливо ждала решение миграционной службы. В мыслях был Михаил: как он там один, без нее… Звонила подруге, но новости были неутешительные – состояние тяжелое. Часы и минуты ожидания тянулись, казалось, целую вечность.

На четвертый день к ней вдруг обратился Андрей Петрович:

– Надежда, что же вы меня так подвели?.. Мы же с вами договаривались, что вы о своей работе и о том, что проживаете у нас, никому не скажете. А вы обо всем этом написали в миграционную службу, и теперь у меня большие проблемы – мне предписано в течение 24 часов с вами расстаться. К большому сожалению, – добавил он, – вы нам нравитесь, но вот такие дела. В среду к нам придет проверка. Вот вам деньги за последний месяц и постарайтесь сегодня съехать.

– Куда же мне уходить? – виновато спросила Надежда. Она понимала, что подвела хороших людей, и ей было неловко задавать такой вопрос, но что она могла сделать одна в чужой стране в такой ситуации.

– Не волнуйся, Надежда, я постараюсь подыскать тебе съемную недорогую комнату. Поживешь там, получишь разрешение на работу, и мы возьмем тебя обратно, – пытался успокоить ее Андрей Петрович.

Чувства благодарности к этим людям, перемешанные с переживаниями за мужа, нахлынули на нее, и она зарыдала. Слезы катились из ее глаз, она судорожно всхлипывала, тихо произнося: «Спасибо вам, Андрей Петрович, спасибо!»

На следующий день она переехала в маленькую комнатку в трехкомнатной квартире. А вечером получила сообщение от подруги Веры – муж умер. Она тут же бросилась покупать билеты.

– Без паспорта не можем вам продать, – заявила на кассе молодая девушка.

– Но у меня муж умер! – рыдала Надежда. – Я должна срочно уехать…

– Сочувствуем, но ничем помочь не можем. У нас такие правила. Обратитесь в миграционную службу, – посоветовала девушка.

Надежда снова бросилась в миграционную службу, но там было все закрыто – выходной, очередной из многочисленных праздников, посвященный какому-то событию. На Кипре много таких нерабочих дней.

На следующий день рано утром снова в миграционной службе:

– Ничем не можем вам помочь, ваше дело на рассмотрении комитета. Приходите через неделю.

– Как через неделю? – удивилась Надежда. – В прошлый раз вы мне на пятницу назначили.

– Извините, – вежливо и невозмутимо ответила женщина, – у нас начальник отдела взяла отпуск на неделю, поэтому срок перенесли.

– Что же мне делать? У меня муж умер, мне надо на похороны.

– Сочувствуем, но ничем не можем помочь.

Михаила похоронили на третий день, не дождавшись приезда жены. Надежда, уткнувшись в подушку, проплакала весь вечер.

Прошло несколько дней, и Надежда снова в миграционной службе:

– Рассмотрение вашего дела назначено на 25 августа, – сообщила работница службы.

– Как на 25-е? Это же полтора месяца ждать! – возмутилась Надежда.

– У нас очень много таких дел, поэтому так долго. Да вы не удивляйтесь – у нас многие годами ждут, – пояснила работница.

Слова работницы оказались пророческими: сроки переносили раз за разом, и вот теперь, наконец, через семь месяцев окончательный вердикт: ОТКАЗАНО.

– Вам плохо? – вздрогнув от неожиданности, Надежда услышала незнакомый мужской голос. В очередной раз утерев слезы, она подняла глаза и увидела незнакомого пожилого небритого мужчину с усами, явно коренного киприота.

– Нет, нет, я в порядке, – быстро произнесла Надежда.

– Я же вижу, вы чем-то расстроены и огорчены, – присаживаясь рядом, произнес мужчина. – Расскажите, и, может, я смогу вам помочь, – продолжил незнакомец. – Кстати, меня зовут Костос, а вас?

– Я Надежда.

– Какое прекрасное имя, Надежда, – растягивая слово, произнес Костос. – С таким жизнеутверждающим именем у вас все будет хорошо. Расскажите мне о своей беде, и я постараюсь помочь вам, Надежда.

– Вы знаете, Костос, это очень длинная история, и вам будет неинтересно.

– Ничего, я никуда не тороплюсь, с удовольствием выслушаю, – произнес Костос.

К своему удивлению, Надежда прониклась каким-то доверием к этому незнакомому человеку и выложила ему всю историю своей жизни и своих бед.

– И вот теперь я сижу на этой скамейке: ни работы, ни денег, ни друзей, ни прав проживания в этой стране. И вдобавок никаких документов. Не знаю, куда идти и что делать, – закончила она свое повествование.

– Да-а, не лучшие у вас дела, – внимательно выслушав рассказ Надежды, сказал Костос. – Но не отчаивайтесь, давайте мы сейчас пойдем ко мне, попьем чайку и обсудим, что же нам делать.

– Ну что вы! Я не могу вот так сразу к вам, – начала возражать Надежда.

– Не отказывайтесь, иначе я обижусь, – пошутил Костос. – Идемте, идемте…

Дорога заняла минут тридцать, и наконец они подошли к двухэтажному дому.

– Вот здесь я и живу, – открывая калитку, произнес Костос. – Так сказать, welcome! – жестом пригласил Надежду. – Заходите, знакомьтесь, располагайтесь, а я пока чайку приготовлю.

Дом был добротный, рядом дворик, небольшой садик, в углу двора – традиционная кипрская печь, рядом с которой со специально построенной решетки свисали гроздья винограда. Посреди двора, под лимонным деревом, стоял круглый стол, стулья и, как подметила Надежда, повсюду в беспорядке были