— Как мило с его стороны нанести нам визит. — Лила скользнула взглядом по дочери. — Когда вы учились в школе, я часто задавалась вопросом, почему Тай тебя не интересует.

— Потому что я терпеть его не могла. Он был такой высокомерный.

Лила провела рукой по страничке в поваренной книге, словно пытаясь ее разгладить.

— Сейчас он не кажется мне высокомерным. Может, тебе следует позвонить ему и пригласить на ужин?

Рокси едва не вскрикнула от возмущения.

— Мама, — медленно проговорила она, — ты намекаешь, что мне следует заинтересоваться Таем?

У Лилы порозовели щеки.

— А почему бы и нет? Ты не замужем.

Наступила пауза. Тишину нарушал только стук ножа о доску: Танди сосредоточенно рубила морковь.

— Понятно, — громко сказала Рокси. — Полагаю, тебе все известно.

— Мне действительно кое-что известно, — Лила напряженно и совсем невесело улыбнулась, — но не все.

Только в общих чертах. Поэтому я позвонила Брайану и с ним поговорила.

— Что ты сделала?

— А что мне было делать? Ты даже словом об этом не обмолвилась! Я поняла, что что-то случилось. Ты здесь уже больше недели, и он ни разу не позвонил. Я переживала и…

— Ты выпытала у Танди, что случилось, а потом позвонила Брайану. Мама, зачем ты это сделала?

Лила гордо вскинула подбородок:

— Потому что ты мне не безразлична.

— Я тут ни при чем. Ты просто не можешь не совать нос в чужие дела. Действуешь в своем духе.

— Рокси, — дрожащим от волнения голосом сказала Лила, — думай обо мне что хочешь, но ты моя дочь, и ты мне дорога. Если меня и можно в чем-то упрекнуть, то в излишней заботливости.

Она произнесла это так искренне, что Рокси не нашлась что ответить.

— Ты права, мне надо было тебе рассказать. Но мне было ужасно стыдно. Потом ты заболела, и я подумала, что лучше тебя поберечь.

Лила похлопала ее по руке:

— Рокси, для меня это не было бы таким уж шоком — я не была замужем за дураком.

Рокси против воли улыбнулась:

— Никогда не думала, что услышу, как ты называешь Брайана дураком.

— При сложившихся обстоятельствах скажи спасибо, что я не назвала его по-другому, — язвительно сказала Лила.

— Что он сказал?

— Что он мог сказать? Он признал, что сам во всем виноват. Что он не был тебе верен и что не винит тебя за то, что ты разозлилась. Я сказала ему, что мы все разочаровались в нем. — Лила поджала губы, втянула воздух и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. — Я рада, что обо всем узнала, — сказала она после паузы, — так что теперь мы сможем с этим справиться.

Рокси в недоумении заморгала:

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, то я сказала, — ответила она бодро. — Нам надо вернуть тебя на исходную позицию, найти тебе мужчину. Ты, знаешь ли, теперь уже не молодая девушка.

— Нет! Спасибо за заботу, но с этим я как-нибудь справлюсь сама.

Лила нахмурилась:

— Нет нужды повышать голос.

Танди презрительно фыркнула:

— Только сегодня утром вы орали на меня так, что уши закладывало, требуя, чтобы я подала вам яйца вместо этой отвратительной овсянки. Я уверена, что миз Рокси вас слышала. Странно, что вы не сорвали голос.

Лила с укором посмотрела на Танди:

— Возможно, у меня бы не болело горло сейчас, если бы мне все утро не пришлось звать тебя, чтобы ты принесла мне стакан воды.

— Кувшин и стакан стоят на тумбочке возле вашей кровати. Я не понимаю, почему вы не могли сами себе воды налить.

Поджав губы, Лила постучала пальцем по рецепту:

— Теперь наруби одну чашку сельдерея.

Танди направилась к холодильнику. Лила вновь обратилась к Рокси:

— Моя дорогая, я не стану делать вид, что меня не ужаснули новости о Брайане, но слезами горю не поможешь. Он оказался не тем человеком, за кого мы его принимали, но это не значит, что ты должна… — Лила окинула взглядом волосы Рокси, — пускаться во все тяжкие.

— Я не пускаюсь во все тяжкие, хотя мне бы этого хотелось.

Лила посмотрела на дочь тяжелым взглядом:

— Если ты не хочешь, чтобы люди считали, что ты пустилась во все тяжкие, то тебе следует отслеживать свое поведение на подъездной дороге более тщательно.

Танди стремительно обернулась с упаковкой сельдерея в руке:

— Ага! Скажите теперь, вы не целовались с душкой шерифом!

Лила проигнорировала реплику горничной.

— Рокси, ну в самом деле. Ты должна уделять больше внимания внешним приличиям. И хуже того, — продолжила она, — из всех холостяков в городе ты выбрала Ника Шеппарда! — Лила сморщила нос, словно унюхала что-то противное.

Танди отрезала верхушку у черенка сельдерея.

— Тьфу! Мистер Баркинс говорит, что лучшего шерифа, чем Ник Шеппард, этот город не помнит.

— Мистер Баркинс? Тодд Баркинс? Владелец Национального банка Глори? Президент «Кивание»?

— Не знаю я ничего насчет «Кивание» и всего такого. Я вижу его в банке всякий раз, как снимаю деньги с карточки.

— Высокий мужчина? Очень интеллигентного вида? С седыми волосами…

— С ямочкой на подбородке, похож на Джорджа Клуни, только постарше. — Танди прекратила рубить сельдерей. — У него классная задница. Заметно даже под деловыми костюмами, которые он всегда носит.

Лила поморщилась:

— Ты с ним разговаривала?

— Я с ним чуть ли не каждый день говорю.

— Чудно. — сказала Лила таким тоном, словно хотела сказать «ужасно».

Танди улыбнулась и подмигнула Рокси:

— Баркинс говорит, что ему нравятся женщины в теле, а у меня, знаете ли, тела в избытке.

Лила отложила в сторону поваренную книгу:

— Пойду наверх поищу аспирин. Голова болит.

Танди взмахнула ножом:

— Аспирин на верхней полке аптечки.

— Я знаю, — ледяным тоном ответила Лила, — Я сама его туда положила. Роксана, когда я спущусь, мы поговорим об этом повороте в твоей судьбе и решим, как нам быть. — Она встала и вышла из кухни.

Как только Лила удалилась, Танди схватила соль и щедро сыпанула в кастрюлю.

— Что этой женщине действительно нужно, так это мужчину рядом. Такого, чтобы держал ее в ежовых рукавицах. У вашей мамы есть поклонники?

— Не думаю.

— Ну, ей нужен поклонник. Без него она совсем съедет с катушек. Впрочем, мне тоже нужен поклонник, — Танди поставила солонку на стойку и, подойдя к столу, плюхнулась на освобожденный Лилой стул. — Миз Рокси, скажите мне вот что: пока вы тут росли, вы хоть один раз позволили себе отвязаться?