покушается на своих. Для него вообще нет понятия союзника.

— А у тебя? — Нармэла присела рядом с мантикорой.

— У меня есть, — та вздохнула, — но мне негатив вообще не катит. Девочки, ну как я хорошо жила до Мандилиона и Бафомета! Фейлилась на заказах, ну и ладно, а тут меня такой чернотой окружили… Совсем не таких приключений я ждала, совсем…

Глянув на темнеющий небосклон за окном и серп растущей луны, Акулина встала и пошла к выходу на лестницу, чтобы добраться до крыши и взлететь в вечернее небо:

— Задралась я. Лечу охотиться, ждите к утру.

— Э… На кого? — Раяр прикинул количество дичи рядом с мегаполисом.

— На лосей в Лосиноостровском! — рявкнула в ответ демоница. — Надо ж проверить, врала Нарик или нет…

— Такое с ней бывает… — Нармэла погладила плечо Раяра. — Вернётся.

* * *

Поиск единомышленников не клеился. Из ада Бафомета прогнали, словно он ангел, а не демон! Местные драконы и вовсе не восприняли его за сородича, вместо этого отдубасили по голове… Ух, никогда бы не подумал, что заработает себе шишку…

Тем не менее, в одиночку нельзя разобраться в обстановке. Творить хаос направо и налево — можно, но это уже удел хаосистов и деструкторов, Бафомета интересовало лишь целенаправленное зло… и возвращение в более знакомую обстановку. Тёмный любил авантюризм, но не в области открытия новых земель, обитателей которых непонятно как совращать на плохие дела. Стоит повнимательнее поискать… и не любого случайного сородича, а лишь Тёмного.

Простое поисковое заклинание привело Бафомета к башне каменного замка, нелепо смотревшегося среди вычурных домов за высоченными жестяными или кирпичными заборами. Тёмная там была не одна. Вернее, тело одно… души было две. Двоедушная демоница сидела на верхней площадке башни, посреди пентаграммы, то ли начерченной углём, то ли даже выжженной в камне, и занималась сбором энергии от звезд.

Что??? Демононица… амнежи? Вместо того, чтобы забирать переработанную энергию из живых существ, она мирно теряет большую её часть, «переваривая» силу окружающей среды? Может, она и врагов своих в живых оставляет? Или… того хуже… девственница?

— Амешь да н’отраваешь? — седи демонов здороваться не принято, но как не известить о своем присутствии? Бафомет, с шумом хлопнув крыльями, затормозил у края площадки и приземлился, копытами встав на невысокий парапет.

Светлошёрстая драконесса с желтоватыми перепончатыми крыльями резко к нему обернулась и холодно сверкнула фиолетовыми глазами:

— Мандилион не дремлет. Поохотишься на разумных или скажешь фразу на древнем языке — живо очистят от всех грехов огнём на поражение.

— Не знаю, что это такое, Мандилион, и как он поймёт, что мы разговариваем на нашем, когда за нами не следят… — Бафомет на всякий случай проверил окружающее пространство на магических шпионов. С трудом он приспособился к выговору незнакомки, чудному диалекту жителей этой планеты. — Наверное, Мандилион недостаточно известен и могуч для того, чтобы мне противостоять, — самоуверенно заявил бастард двух кланов. Тёмная завершила втяг и встала из пентаграммы, не теряя равнодушного выражения:

— Не думай, Бафомет, что настоящая сила сверкает на виду, — не желая представиться, самка назвала его имя, непонятно откуда узнав его. — Кто выходит из темноты — теряет важное преимущество. Внезапность.

Бафомет лишь усмехнулся — внезапности он не потерял. Это доказывал внезапный бросок на сородича, которая, впрочем, вовремя отскочила с линии атаки. Демон едва успел затормозить, чтобы не кувыркнуться с башни.

— Что за глупость? В чем смысл этого действия, Бафомет? Зачем вообще ты ко мне прилетел?

— Откуда ты меня знаешь, отвечай! — резко развернулся самец и пламенным взглядом смерил крылатую. Чем-то знакома, возможно, они даже встречались мельком в прошлом. Да… не так уж и много двоедушных Тёмных. Хотя по понятным причинам такие встречаются чаще, чем у Светлых, среди которых двоедушных не было вовсе — семураны стараются разъединить сознания по отдельным телам при первой же возможности.

— Нас сызмальства учат избегать изгнанников. К счастью, сейчас мы все такие. Даже в большей степени, чем ты… когда еще скитался по родине.

— Я так и знал, что это не Сумеречье, не Харадол. Как вернуться? — Бафомет слегка умерил свой пафос от любопытства.

— Я не считаю, что это будет полезно. Здесь нас не знают, не ждут от нас опасности, здесь нам проще жить и творить любые злодеяния. Лишь Мандилион, защитники человечества, порой мешают, да и Светлые по-прежнему к нам не расположены, зато для обычного населения мы безвестны. Почти каждый даже не подозревает о нашем существовании. Такой маскировкой ты никогда не обладал на родине, радуйся!

Бафомет продолжил за сородича:

— А ещё здесь мне ничего не понятно, я не знаю, как манипулировать этими людьми. В моем арсенале осталась одна грубая сила.

— Если будешь меня слушаться, могу рассказать все тонкости, — на возмущенный рык демона она отвечала: — Много я не требую, мне нужно только убедиться, что без моего разрешения ты не натворишь ошибок, о которых сам жалеть будешь потом. В Нашаре и Триречье, только завидев тебя, развёртывают оборону, «всего-то» из-за твоих просчетов в интригах. Зато о Софроне Тогром слышали только как о безобидном алхимике, но это не мешает мне по-настоящему влиять.

— Софрона Тогром… — Дейсус прогулялся взглядам по линиям потухшей пентаграммы. — Помню «чай Софроны». Афродизиак помогал не раз совращать безвинных семуранок, — голос демона стал слащавее, — может, со старых времён у тебя ещё немного осталось?

— Не про твою честь, — Софрона начала спускаться во внутренние комнаты башни. Бафомет за ней последовал.

Но того, кто оказался там, не ожидал встретить ни один из них.

Взгляд у самки с чёрной как оникс шерстью был тяжёлый — он буквально придавливал к полу. Только он один сразу объяснил и Бафомету, и Софроне, что эта демоница посильнее их обоих, поэтому не желает тратить времени на что-либо кроме дела, по которому прибыла. В том числе не стала объяснять, как проникла в замок без ведома хозяйки.