заметно ближе, а дорога стала идти вверх — я ускорился, бежал на приделе своих возможностей, сбивая дыхание и грозя свалиться без сил, отдав себя на съедение жуткому монстру, живущему в темноте этого странного прохода.

В один момент на всех порах я вылетел на белый свет. И ужаснулся. Всё моё тело было покрыто длинными розовыми щупальцами, облепившими, казалось бы, каждый участок моей кожи: ноги, руки, туловище и даже шею. Эта тварь успела забраться даже под одежду.

Только надо пояснить, что эти тентакли несколько отличались от тех, что были в пещере у подземного озера. Тогда они были тёмно-серыми и имели чёрные присоски, в общем были классическими конечностями обычного, пусть и слегка увеличенного, кальмара.

Эта же тварь, которая ещё неизвестно — кальмар ли, ведь тела я так и не увидел, не имела присосок, а лишь сплошные склизкие отростки, не превышающие толщины моей руки.

Пока я бежал по тёмному коридору — оно не особо проявляло себя, не хотело утащить меня назад или сломать кости. Просто захватывало и бездействовало, но стоило мне только выбежать на свет, как из самых глубин здания я почувствовал просто душераздирающий крик. Причём именно, что почувствовал. Я не знаю, как это объяснить, будто он передаёт мне свои эмоции через соприкосновения.

На целую секунду меня оглушило, и монстр резко рванул свои щупальца внутрь здания, назад к спасительной тьме. Я, конечно же, полетел с ними. И хоть большинство пут и слетело, как только их осветило, оставшихся до сих пор было достаточно, чтобы с лёгкостью затянуть меня внутрь.

Тут бы мне и пришёл конец, уж не знаю, чтобы бы было в этом случае, но, думаю, что мне всё же очень повезло. Топор, что я всё ещё держал в своих, в судороге сжатых, руках спас меня и в этот раз. Древко Морлака упёрлось в края входа, не дав мне улететь во тьму.

Бившийся до этого в панике от эмоциональной атаки, мозг всё уже решил за меня. Рефлексы сработали, как надо и я не отпустил топор, а сопоставив тот факт, что эта тварь боится света, единственным вариантом как мне выпутаться, и в прямом, и в переносном смыслах, из сложившегося положения было — продержаться на свету, как можно дольше, пока боль не заставит щупальца отступить.

На грани истощения от физических нагрузок и голодного обморока от двухдневной голодовки, я вложил в свои руки все оставшиеся силы, всё моё стремление выжить и всю душу, чтобы подтянуть своё тело ближе к рукояти Морлака. К счастью, свет падал не прямо сверху, а как бы наискось, так что большая часть, удерживающих меня, тентаклей были в зоне поражения.

И вот, казалось бы, спасение так близко, только руку протяни (хотя руки мне, как раз отпускать и не стоило), но мутант тоже не собирался так просто сдаваться: его хватка заметно усилилась, от чего я был уверен — останутся синяки.

Вот проходит около пяти секунд, никто из нас не собирается отступать, но силы быстро покидают меня, хотя и монстр терпит заметные неудобства. Свет причиняет ему около физическую боль, от чего в какой-то момент он снова пускает эмоциональную волну, имитирующую крик, от которого у меня волосы по всему телу встают дыбом, а руки так и норовят разжать пальцы, но я стоически выдерживаю эту атаку, и мои труды не остаются незамеченными.

Хватка исчезает, а я вновь лечу вперёд, падаю на землю и пропахиваю своим лицом длинную борозду. Я морально разбит, но не уничтожен.

Лежу на голой земле, нет сил подняться, нужно передохнуть. Наплевать, если сейчас кто-то меня увидит. В крайнем случае претворюсь мёртвым, уж это у меня точно сейчас получится.

Через пару минут всё же поднимаю голову, и, о чудо, знакомая арка! Поверить не могу, я добрался, я выжил!

Вот только колокола я пока ещё не слышал. Вчера, из-за поднявшейся паники, он также прошёл мимо меня, так что я не могу сказать точно, в какой момент он прозвенел. Но сейчас, я уж точно должен был его услышать! А раз этого не было, то значит экзамен всё ещё идёт.

Появляться на площади сейчас — чистой воды самоубийство! Если верить тому парню, что вчера выступал, то после утреннего звона наша безопасность всецело переходит под ответственность персонала академии. Пока же этого не случилось, мне нужно спрятаться.

Кое-как поднявшись с земли, я направился к ближайшему дереву. Лазал я не ахти как, но некоторые навыки у меня всё же имелись.

Я не чувствовал конечностей, тело было, словно гриб, из которого выжали все соки. Того и гляди я умру от простого перенапряжения. Тем не менее, я всё же заставил себя обхватить ствол руками, приготовившись взбираться, как в этот момент…

«Динь-дон, динь-дон, динь-дон.» — Пропел колокол.

"Фууууух, слава скверне и всем богам. Думаю, подъёма я бы уже не выдержал и просто сорвался бы на пол пути, что-нибудь при этом себе сломав."

Взвалив Морлак на плечо, я, немного прихрамывая, потопал ко входу. Пройдя арку, осмотрелся. Моё внимание сразу привлекла сцена у ворот.

На земле лежала девочка, закрываясь руками и держась за покрасневшую щёку, она пыталась защититься от группы парней в чёрных костюмах. В данный момент один из них держал над головой огромных размеров двуручный меч ярко-фиолетового цвета с чёрной полоской по контуру.

Вот только, как бы он не старался его опустить на зарёванную девчонку, этого ему не давал сделать тот вчерашний блондин в очках. Он держал клинок прямо за лезвие все во лишь двумя пальцами, нагло ухмылялся и что-то втолковывал собравшимся подросткам. Их разговор я услышать не мог.

В какой-то момент мужчина одним единственным пинком своей, почему-то босой, ноги послал мечника в непродолжительный полёт, так и не выпустив из своих пальцев его оружие. Похоже он вообще не ощущал его вес, который так-то должен быть вполне немаленьким.

Отбросив двуручник в сторону оставшихся "чёрных костюмов", испуганно отшатнувшихся от него в этот момент, он улыбнулся и с невозмутимым лицом протянул девочке руку, желая помочь подняться. Та прямо расцвела на глазах, не в силах сказать ни слова.

Я решил особо им не мешать и просто встал поближе к стене, стараясь лишний раз не отсвечивать. Моё дело уже было сделано, я пришёл на площадь ровно в назначенный срок, осталось лишь подождать час, пока время не кончится.

Помимо меня и той компании, поступающих больше не было, из взрослых присутствовали лишь тот блондин