— Грегор, — прошептал Булле.

Никакой реакции.

— Грегор! Мы пришли спасти тебя.

Голова бедняги Грегора медленно поднялась, и он тупо, без всякого выражения уставился на Булле. Потом он, видимо, понял, кто перед ним, и лицо его просветлело.

Булле потянул прутья решетки в стороны и — жжик! — протиснулся внутрь.

— Смотри сюда, — сказал он, держа розовые наушники. — Мы наденем их на тебя, и ты перестанешь слышать музыку. Потом глотнешь вот этого… — Он открыл банку с эликсиром силы. — Этого хватит, чтобы ты сбросил оковы и выломал дверь. Но надо торопиться, остальные ждут нас.

Он уже хотел надеть наушники на Грегора, когда тот изменился в лице. Точнее, изменился лицом. Потому что прямо на глазах Булле лицо Грегора Гальваниуса вдруг стало меньше. Круглее. Исчезла борода и мешки под глазами, на лице появились веснушки и маленький курносый нос. И наконец оно стало таким румяным, что могло принадлежать только одному парню на свете, и этого парня Булле прекрасно знал.

Самого Булле.

Булле стоял и смотрел на себя самого, как в зеркале. Двойник засмеялся. Когда он открыл рот, стали видны острые зубы и розовый, дергающийся от хохота язык. Двойник гоготал все громче и громче, так что вскоре пения Агнеты уже не было слышно. Булле опустил взгляд на его ноги и увидел дырявые носки и кривые черные когти. Длинный, покрытый седым волосом хвост шлепал по каменному полу.

— Ой-ой! — закричал Булле.

— Ик! — сказал Перри.

— Дважды ой-ой! — крикнул Булле.

— Ик-ик! — эхом донеслось в ответ, но это был не Перри.

Не переставая хохотать, хвостатый двойник Булле сделал шаг в сторону, и за ним обнаружился прикованный к стене настоящий Грегор. Глаза его были прикрыты, как будто он был без сознания.

— Я очень ждать и даже хотеть это посещений, — сказал двойник, и Булле вспомнил, что уже слышал этот голос во дворце.

Это был самый главный — Йодольф Шталер. И тут он вновь переменил облик, сделался Халлваром Теноресеном и с печальным выражением лица добавил:

— Жаль, однако, что наше знакомство быть такой недолгий. Увы, завтра вы становийсь вафельки.

В ту же минуту дверь распахнулась, и в камеру ворвались четыре павиана. Быстрее, чем Булле успел бы сказать «карамельный пудинг», они схватили мальчика и приковали его к стене рядом с Грегором.

Йодольф подошел к Булле и, склонив голову набок, стал рассматривать его, будто экзотическое животное или насекомое. Подумав, он протянул руку, двумя пальцами схватил Перри и, похоже, собрался раздавить. Но вместо этого вылил из банки Эликсир силы доктора Проктора, сунул Перри в освободившийся сосуд, закрутил крышку и поставил банку на подоконник.

— Смотрейт, как ваш друг медленно задыхайся, — сказал Йодольф.

Просунув руку сквозь решетку, он ухватил паутину и потянул на себя.

— Гм, — проговорил он задумчиво. — Тандоора, сбегайт посмотреть, откуда идти эта нить. Моя думать, на тот конец мы найти остальный диверсанты.

— Сей секунд, Йодольф, — отозвался самый мелкий павиан и убежал.

— А ты, Йоран, будешь сторожить, — сказал Йодольф и перекусил нить паутины.

— Как это я? Но ведь я…

— Главнокомандующий Люфтваффель, моя знать. Но моя все равно главный, так? Приступайт! А мы идти посмотреть, что выяснять Тандоора.

С этими словами Йодольф выгнал всех павианов, вышел сам, запер за собой дверь и протянул связку ключей Йорану.

— А можно мне… — начал тот.

— Нет, — прорычал Йодольф. — Не пытайт. Непытанные есть более вкусный.

— Глупости! — едва слышно буркнул Йоран, но взял связку ключей.

Булле слышал, как скрипнул под ним стул, когда хамелеон уселся и сделал музыку погромче.

— Да-а, — протянул Булле. — В жизни порой и так бывает.

— По-моему, только так всегда и бывает, — фыркнул Грегор. — Лишь бы они выключили эту проклятую музыку!

— Ничего, скоро появятся остальные и спасут нас… — попытался утешить его Булле, но Грегор раздраженно перебил:

— Ты видел охрану вокруг дворца? Пятьдесят лунных хамелеонов и сто загипнотизированных норвежцев с винтовками и в сапогах. Забудь! Мы уже гамбургеры.

Булле тяжело вздохнул и замолчал — было ясно, что Грегор не в настроении поддерживать приятную беседу. Через какое-то время из коридора донесся храп охранника.

— Эй! — прошептал Булле. — У меня есть идея!

— О нет! — простонал Грегор. — Я больше не могу.

— Это очень просто, — сказал Булле. — Тебе надо всего лишь высунуть язык.

— О нет, — сказала Лисе. — Они попали в плен!

Доктор Проктор и фрекен Стробе стояли рядом с Лисе, глядя в темноту из окна 1146 номера гостиницы «Рэдиссон». Доктор Проктор все еще сжимал в руке паутину с перекушенным концом.

— А скоро и мы попадем туда же, — сказал профессор. — Йодольф наверняка понял, откуда тянется ниточка. Надо уходить. И немедленно!

С этими словами он отбросил паутину и выбежал из номера 1146, остальные последовали за ним. В конце коридора они остановились перед лифтом.

— Даб повезло. — Фрекен Стробе показала на табло над дверью лифта. — Лифт сейчас приедет.

— А вдруг на нем как раз едут лунные хамелеоны? — засомневалась Лисе.

— Чепуха, оди де богут приехать так быстро, — возразила фрекен Стробе.

Стало тихо. Цифры над дверью показывали, что лифт поднимается с седьмого на восьмой этаж.

— С другой стороны, — заметил доктор Проктор, — ходить по лестницам очень полезно.

Лифт был уже на девятом этаже.

— Да, это хорошая тренировка, — согласилась Лисе.

Десятый этаж.

— Ходьба по лестдицаб продлевает жиздь, — поддержала их фрекен Стробе.

— Пошли, — сказал доктор Проктор.

Они бросились к двери с зеленой светящейся надписью «ВЫХОД» и выбежали на лестницу.

Только дверь захлопнулась за ними, из-за нее донесся звонок — открылась дверь лифта.

— Перила, — сказала Лисе, глядя вниз. Перила лестницы шли по спирали, становились все меньше и кончались далеко внизу на первом этаже. — Булле съехал бы по перилам.

Она села верхом, выпустила из рук перила и быстро поехала спиной вниз. Еще не завершив первый круг, она увидела, что доктор Проктор помогает фрекен Стробе взобраться на перила.

Лисе мчалась все быстрее. Мимо проносились стены, ступеньки, двери пожарных выходов. И когда она с грохотом приземлилась на первом этаже, голова у нее так кружилась, что девочка едва устояла на ногах. Потом прибыла фрекен Стробе. Бах!