— Э-э-э, нет! — оживился Сайел. — Меня квартира приняла! Евдокия Матвеевна полжизни потратила, но вложила в эти стены мощную защитную магию. Без согласия хозяина сюда не сможет проникнуть тот, кто желает зла. А если просочится — лишится сил и свалит, не причинив тебе вреда. И, как видишь, я безопасен.

Я зажмурилась. Глаза снова защипали слезы. «Когда приглашают — это всегда приятно», — заметил Валик, прежде чем рискнул переступить порог квартиры. И как же потом драпал… И бледно-зелёным уходил после установки ёлки. И Баюн… явно опознал в нём нечто. И Сайел — по следам. Я грустно посмотрела на наряженную пихту. Какой же теперь Новый год…

— А как ты просочился, если я тебя не приглашала? — спросила, пытаясь переключиться.

— Он — тоже жилец, — саламандр кивнул на Баюна. — Он и впустил.

— А он кто такой? — я посмотрела на кота. Тот урчал, щурился и делал вид, что ему на всё глубоко пофиг. Лишь бы хозяйка была дома и за ушком чесала. — Тоже сущность, что ли… низшая?

— Я чужих тайн не раскрываю, — заулыбался Сайел. — И давай-ка закругляться на сегодня. И я устал, и ты — едва живая. Завтра договорим. Иди спать, Васют. Поздно уже. Тебе же завтра на работу.

Поздно? Я очнулась:

— А сколько времени?

— Три часа ночи, — буркнул Муз и демонстративно зевнул.

— А «обморок» полуночный? — опешила я.

— Ты была… слишком занята другим, — на подвижной физиономии саламандра читалось, что напоминать он не хотел, а думал закончить разговор на мажорной ноте, но… — И не приняла сигнал.

Я сползла с подоконника и опустила Баюна на пол. Так, всё. В душ, в пижаму и в постель. И плохо мне будет не только завтра. И больно — тоже. Это надолго, если не… пожизненно. Да, сейчас, когда чуть прояснилась ситуация, когда Сайел вытянул большую часть эмоций… Боже, да разве можно к этому привыкнуть?.. Разве что отодвинуть в сторону на время…

И, свернувшись клубком под одеялом и крепко обняв урчащего кота, я снова вспомнила перекресток. И, забываясь, крепко зажмурилась и увидела. Испытательную башню, «героя» в тёмных коридорах и… Полночь.

…Полночь пахла древней пылью, клубилась у ног, оседала тенями на стенах. Над головой мягко лучился обережный символ. Мрак за кругом света тревожно ворочался, предупреждая. Я сидел в закутке, закрыв глаза, и медленно считал до десяти.

Один. Одна вожделенная тень — для одного из десяти.

Два. Две недобитые твари поджидают в коридоре.

Три. Три сухаря в сумке. Пора беречь провизию.

Четыре. Четыре инициации пройдены.

Пять. Всего пять быстрых заклятий под рукой. Потом придётся восстанавливаться. Во сне. Силы на исходе.

Шесть. Ещё шесть ступеней. Шесть шагов. И шесть схваток.

Семь. Седьмая точка силы — моё Время. Которого нет. Мало выиграть десять схваток. Важно сделать это быстрее всех. Чтобы не проиграть, став победителем. Опоздавшим — смерть.

Восемь. Восемь тёмных лет назад я увидел первый вещий сон о светлых днях. Восемь тёмных лет назад я понял, что не успеваю.

Девять. Я девятый ребёнок в семье. Самый младший. Справятся без меня.

Десять. Ещё два удара — и пробьёт полночь. Пора просыпаться. Десять шагов — десять дней — десять испытаний. Нужно идти дальше.

Я встал, привычно сжав в левой руке заклятье. Недобитая тварь стояла напротив, не решаясь переступить обережный круг света, и плотоядно облизывалась. Квадратная безухая морда, паутина глубоких чёрных морщин на бесцветной коже, красные искры в провалах пустых глазниц. Так, а где вторая?.. Тратить на одну бесценные силы — много чести.

Точно откликаясь на мысленный призыв, во тьме коридора вспыхнул злобно красный глаз. И раздался дикий писк. Я невольно поднял голову. Летучая мышь, вереща, билась в потолок. Я изумлённо выругался. И опустил руку с заклятьем. Как она сюда попала, забери её мрак?.. Испытательная башня — приют теней, место вне пространства и времени. И без приглашения хозяина путь сюда заказан. Всем живым. Если только… это не то, о чем рассказывал наставник Астор, когда говорил, что я другой…

— Ты — ключ?.. — спросил сипло и протянул к потолку руку. Только сущность и сможет сюда пробиться вслед за… хозяином.

Мышь тяжело села на предложенный насест, вцепилась в моё запястье когтистыми лапками и слепо моргнула. Свет, конечно же… Четвёртый символ — знак пространства — сиял бледно-золотым лучом солнечного света. А мы, дети Полуночи, не видели ничего ярче лун или жаркого пламени в очаге. Но я пообвык. А вот мышь…

— Ты ключ? — повторил настойчиво.

Она взъерошилась и недовольно пискнула. Тьма… Я так надеялся, что проклятый дар обойдет меня стороной… Твари призывно зарычали, и я не глядя швырнул в них временным клубком, вложив в удар всю злость. Стражи коридора вспыхнули сизым пламенем. Я в бессильной ярости смотрел, как тает под силой Времени плоть. Сморщивается от старости кожа, съеживаются, ссыхаясь, мышцы, подгибаются, ломаясь, ноги.

Проклятый дар… Ветер Полуночи гонял по коридору пыль. Рычащий вой, полный боли, резал слух. Я с ненавистью посмотрел на мышь. Удачный облик, ничего не скажешь… Приветил и не разгадал, хотя мог бы… Я шумно выдохнул. Проклятый дар…

Мышь, чувствуя моё настроение, испуганно запахнулась в серые крылья. Я вышел из круга света. Мрак успокаивал, и я дышал им, отгоняя ярость и злость. Не время. Холодный рассудок, холодная душа и холодное сердце — вне глупых мыслей, ненужных чувств и ощущений. Вот и всё, что необходимо для победы. Которой, похоже, не бывать. Любое препятствие преодолимо, кроме завещания крови. Кроме проклятого наследства силы. Впрочем… это ещё надо проверить.

Полночь ложилась под ноги пыльными плитами, обволакивала стены, скрывая следы давних битв. Я шёл вперед наугад, за следующим испытанием, но мыслями был далеко. Да, возможно, у меня есть выбор, о котором умолчали легенды. Возможно. Говорят, что рядом с магом есть лишь одно свободное место — и только для одной сущности. Больше не «прокормить». И есть те, кто выбирает, кем занять место. А есть те, у кого нет выбора — место занято с рождения. Я невольно коснулся щеки, на ощупь изучая символ. Мне позволили принять участие, мне дают имя… Значит, всё возможно. Значит, пока место не занято. Окончательно не занято.

Стражи коридора не подавали признаков жизни, и я думал. Шёл, привычно посматривая по сторонам, и думал. Ключ к дару распознать непросто — он часто выглядит безобидно и знакомо. Обычная мышь, ничего особенного. Кроме того, что в последний раз дар появлялся в нашей семье больше десяти поколений назад. Так давно, что даже память о нём и его ключе была почти утеряна. Почти. Мама рассказывала сказки на ночь. Легенды между делом. И сочиняла песни. Я нахмурился. Больше десяти поколений назад… Как раз тогда, когда… Когда с нашей стороны уходил Полдень, сменяясь Полуночью. Теперь же — всё наоборот. И опять…