– Что вы себе позволяете, сударь?! На что это вы намекаете?

– Я не намекаю. Я прямо говорю: это непростительное упущение! Безобразие! Экскурсовод не подготовлен должным образом.

– Нахал! Да что бы ты без меня делал?

– Пропал бы, ясен пень. Как пить дать, пропал бы! – смиренно ответил Макс, привлек Аню к себе, и они начали целоваться.

– Ой, нет! – воскликнула Аня, не без труда оторвав свои губы от губ Макса. – Похоже, начинается второе отделение концерта. Так мы вообще ни на какую прогулку не пойдем. Давай отложим это на вечер, ладно?

– Вечером у нас ужин с месье Дюмоном, если ты не забыла.

– Ну, на ночь.

– Ночью надо спать, – с ехидной улыбочкой заметил Макс. – Кто это придумал, что любовью нужно заниматься по ночам? По ночам не высыпаться – здоровье подрывать.

– Днем надо дела делать.

– Так ведь каникулы!

– Не можем же мы все время жить в постели!

– Почему нет? – Макс расплылся в улыбке.

– Ну, вот и живи! – заявила Аня. – А я пойду на прогулку.

– Одному жить в постели неинтересно, – протянул Макс.

– Тогда займись делом: найди в Интернете Каркассон. А я пока сделаю кофе на этом никелированном монстре.

И она посмотрела на сверкающую кофемашину, стоявшую в кафетерии, – так Серж называл это помещение. Именно здесь он имел обыкновение завтракать и «просматривать утреннюю почту», как он всегда выражался, несмотря на то что эта почта давно стала в основном электронной. И Аня с Максом тоже завтракали тут.

– Ладно уж, – ответил Макс, медленно поднимаясь с диванчика, – как мужчина, возьму самую тяжкую работу на себя.

– Вот-вот, возьми.

– Та-ак, что мы тут имеем? Читать?

– Ну, не все подряд. Выбирай самое интересное.

– Интересное мне или тебе?

– Обоим! – ответила Аня, уже с ноткой раздражения в голосе. – Макс, я рассержусь!

– Все-все, – поспешил заверить Макс, – понеслась!

– Тут сначала всякие общие сведения, – после короткой паузы продолжил он.

– А именно?

– Ну, численность населения – сорок три тысячи. Надо же! В два раза меньше, чем в Вормсе. Регион Окситания – первый раз слышу.

– Я тоже. Как ты сказал? Окситания?

– Да.

– Не знаю.

– Можно посмотреть.

– Да ладно, это не очень важно.

– Потом, департамент Од. Каркассон – префектура департамента. Префектура – это что? Типа административный центр?

– Наверное. Спросим Сержа.

– Зачем? Можно же посмотреть в Википедии!

– Википедия рядом с Сержем – это так, пустое место. Уж он расскажет и больше, и лучше, и точнее. А главное, куда интереснее! Он знает такие милые подробности, которых не знает больше никто.

– Так уж и никто?

– Очень мало кто. Поехали дальше.

– Поехали. Так, имя мэра – бог с ним. Климат. Сами знаем. Тут без кондиционера изжариться можно! Так. История.

– Это уже интереснее.

– Вот: «Каркассон состоит из двух частей: Сите, или Верхнего города, – окруженного стеной исторического ядра, и Бастиды, то есть Нижнего города, лежащего вне стены, на другом берегу реки Од. Нижний город образовался в XIII веке, когда было подавлено восстание 1240 года, возглавленное сыном прежнего виконта Каркассона. Оно было вдохновлено бывшими катарами, которые отреклись от своей веры лишь формально. После подавления восстания бунтовщики были изгнаны из города. Король Людовик IX повелел им поселиться на другом берегу реки. Так возникла Бастида. Причем обе части стали фактически почти что двумя разными городами, и между Верхним и Нижним городом возникла острая конкуренция и даже вражда».

– Опять катары! А вообще интересно. Изгнали из города, и только? И всего лишь на другой берег реки! Необычно, правда?

– Да, пожалуй. Для того веселого времени что-то уж очень гуманное наказание.

– Да, – тихо сказала Аня, – по сравнению с тем, что мы видели… А вот и целительный эликсир готов! – добавила она через минуту, подходя к кофеварке.

– Завершим процесс возвращения к жизни! – смеясь, заключил Макс.

И, выпив еще по чашке кофе, они отправились на прогулку в Верхний город. Так они решили.

Всякий раз, когда Аня приближалась к Верхнему городу, с его высокими крепостными стенами и ожерельем башен, ее охватывали сильные, но противоречивые чувства. С одной стороны, это зрелище вызывало у нее восхищение. Это было по-настоящему красиво и оставляло незабываемое впечатление. Мощь сочеталась здесь с величественностью. Чаще всего подобные сооружения пребывают в более или менее разрушенном виде: сохраняются обычно какие-то части, фрагменты. А чтобы в таком великолепном состоянии, как здесь – в Каркассоне… Такое встретишь не часто. Недаром исторический центр Каркассона включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Аня знала, впрочем, что все это обязано своей сохранностью умелой реставрации, которую провел еще в XIX веке знаменитый архитектор Эжен Виолле-ле-Дюк: тот самый, который в свое время реставрировал собор Парижской Богоматери.

С другой стороны, именно тогда, когда она впервые увидела Каркассон, с его многоярусными круглыми башнями, у Ани перед глазами встали иллюстрации из любимой когда-то книги сказок Шарля Перро, которыми она зачитывалась в детстве, и она испытала нечто вроде дежавю. Где-то глубоко-глубоко в груди заныло, а на глаза навернулись слезы. Да, это была ностальгия, тоска по времени, ушедшему навсегда. Но не только это. К всколыхнувшимся детским воспоминаниям примешивалось что-то еще, что-то не имевшее никакого отношения к трогательным впечатлениям юных дней. Что-то напрягающее, порождающее смутное, но настойчивое беспокойство. Как будто червоточина в румяном, наливном яблоке или диссонанс в красивой мелодии.

Вот и сейчас Аней вновь овладели все те же противоречивые чувства. И они усиливались по мере приближения к Старому городу. Аня как будто даже ощутила легкий озноб. «Картинка не складывается», – почему-то подумала она: так эта фраза оформилась у нее в голове. Она сама не знала, как это понимать. Словно бы где-то концы не сходились с концами.

– …Анюша. А ты как думаешь?

– А? Что ты сказал?

Услышав свое имя, Аня резко очнулась и поняла, что Макс все это время что-то говорил, а она не слушала, погрузившись в свои ощущения. Ей стало неловко. Она попыталась собраться с мыслями.

– Эй, кто в тереме живет? Тук-тук! – произнес Макс, легонько постучав по ее плечу. – Отопритесь, отворитесь!

– Извини, Макс, – сказала Аня в крайнем смущении, – я, кажется, отвлеклась и потеряла нить разговора. О чем ты меня спросил?