роде, конечно. Оно быстрее тебя. Оно хитрее тебя. Оно сильнее тебя. И ещё — оно очень, очень голодно.

— Что оно такое? — жёстко спросил Лэйд.

Полуночная Сука что-то промурлыкала под нос, с интересом разглядывая ухоженные ногти Сэнди.

— Кажется, я только что придумала один забавный кошмар для мисс Прайс. Знаешь, в её дальней кладовке для постыдных воспоминаний можно обнаружить очень интересные находки…

— Что оно такое? — Лэйд повысил голос, — Давай, называй цену, плотоядная сука!

Демонесса улыбнулась. Улыбкой, которой Лэйд прежде не замечал в её арсенале.

— Одна ночь свободной охоты.

— Что?

— Одна ночь свободы. За пределами дома. Мне ужасно надоело сидеть взаперти, Тигр. Мне нужен свежий воздух. Свежая кровь. Ну, что же ты? Я просто немного развлекусь. Прогуляюсь по Шипси или Клифу. Может, забегу на минутку в Редруф. Знаешь, даже ночью там много прохожих… А ещё — много соблазнительно распахнутых дверей… Мисс Прайс очнётся утром, как обычно, разве что, немного разбитая. Я обещаю, что попытаюсь стереть все следы крови перед её пробуждением. Я скромна — я не возьму чрезмерно. Жизнь приучила меня находить многие удовольствия даже в малом. Человек пять. Может, шесть…

Лэйда замутило. Она опять нашла способ обмануть его. Окрутила словами, чтобы запустить ледяные когти прямо ему в душу, обнаружив слабину. Раньше ей такое не удавалось. Она права, тигр постарел.

Полуночная Сука внезапно заливисто расхохоталась.

— Ох, Лэйд! Видел бы ты своё лицо! Какой изысканный коктейль из трусости, малодушия, отчаянья и надежды! Мне это по душе! Не хватает только кубика льда и щепотки лимонной цедры! Что, уже хочешь поджать хвост? Не беспокойся, моё предложение не было сделано всерьёз.

— Что это значит?

— Я пошутила, — демонесса хищно осклабилась, — Хотела понаблюдать за твоей беспомощностью, Тигр. Я не отвечу на твой вопрос, даже если предложишь вдесятеро большую цену. Это моё право.

— Но… почему?

Полуночная Сука приблизилась к нему так близко, что её бледное лицо с горящими глазами оказалось напротив его собственного. Он ощутил лёгкий запах жасминового мыла, которым обычно пользовалась Сэнди. И лёгкое сернистое испарение из оскалившегося в беззвучном крике демонического рта.

— НЕ ХОЧУ МЕШАТЬ СВОЕМУ БРАТИШКЕ ИЛИ СЕСТРЁНКЕ НА ОХОТЕ. НО Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ, ЛЭЙД ЛАЙВСТОУН. КОГДА ТЫ СКОРЧИШЬСЯ, ПЫТАЯСЬ ПРИЖАТЬ РУКИ К ВЫГРЫЗЕННОМУ ЖИВОТУ, Я НЕЗРИМО БУДУ РЯДОМ. Я БУДУ ЛАКАТЬ ГОРЯЧУЮ КРОВЬ ИЗ ТВОИХ РАСТЕРЗАННЫХ РУК. Я БУДУ ВГРЫЗАТЬСЯ В ТВОЙ СКАЛЬП, ЕДВА ДЕРЖАЩИЙСЯ НА ЧЕРЕПЕ. Я…

Но всё же быстролетна эта страсть:Я пообедал — и свободен снова;Но если прелести лица совпастьСлучится с прелестью ума живого, —Мой слух распахнут, как акулья пасть,Чтоб милых уст не упустить ни слова[54]

Она пошатнулась и едва не упала, Лэйд успел взять её за плечи. Мягко и осторожно, как берут случайно опустившегося на ладонь мотылька. Весила она, кажется, и того меньше.

Веки Сэнди затрепетали, а когда распахнулись, за ними уже не было ядовитого ртутного блеска. Вполне обычные человеческие глаза, голубые, как открытое море на рассвете, и вполне по-человечески испуганные.

— О, мистер Лайвстоун…

Он поспешно отступил в сторону, убедившись в том, что она, хоть и пошатываясь, держится на ногах. Но всё равно ещё несколько секунд ощущал предательский аромат жасмина, заблудившийся в его бакенбардах.

— Если ты намереваешься ещё раз упасть в обморок, учти, в моей лавке нет английской соли, — пробормотал он, — Разве что лавровый лист…

— Сварите из меня суп? — Сэнди беспомощно улыбнулась, — Кажется, я… Кажется, мне…

— Это всё нашатырь, который юные девицы нюхают для похудания! — поучительно провозгласил он, — Чем морить себя голодом, лучше съесть добрый кусок свиного окорока с подливкой и выпить пинту лёгкого пива. Мистер Хиггс имеет на этот счёт очень авторитетное мнение!

Она быстро пришла в себя. Очень быстро. Щёки немного порозовели, глаза вернули привычный блеск. У молодости, как бы её ни корили, много достоинств. Лэйд не сомневался в том, что Сэнди благополучно дойдёт до дома. Немного утомлённая после хлопотного дня, но не сохранившая в воспоминаниях ничего дурного. Она ещё не знает, какой ад развернётся, как только она сомкнёт веки… Лэйд почувствовал накатывающую на него тяжёлыми приливными волнами дурноту.

— Вы и сами… немного бледноваты, — осторожно сказала Сэнди, — Выпейте, пожалуйста, чаю с молоком, что я для вас оставила.

— Конечно. Выпью. О, вот ещё что, мисс Прайс…

— Да?

— Завтра в лавку не приходите. И послезавтра. И… до конца недели.

Сэнди застыла, недоверчиво глядя на него.

— О нет. Только не говорите, что…

Лэйд закатил глаза.

— Господи, нет! Ты не уволена. Я же сказал — до конца недели! Просто я хочу провести большую ревизию. Знаешь, перетряхнуть все старые ящики в подвале, выкинуть разный хлам… Здесь будет до черта грязи и грохота. Больше, чем в Вестминстерском дворце в октябре[55]. Юной девице вроде тебя ни к чему дышать пылью и слушать те слова, которые я обыкновенно произношу во время генеральной уборки. Кроме того, мы с Диогеном отлично справимся сами. Верно, Дигги, старый ты мошенник?

— С того времени, как я стал во главе государства, я советовался только с самим собой, и это меня вполне устраивало! — бодро отрапортовал автоматон из своего угла, — Совершать ошибки я начал только тогда, когда стал прислушиваться к тому, что говорят советники.

— Вот видишь, наш ржавый старикан уже победил свою страсть к палиндромам! Он возьмёт на себя часть работы. Ступай, ступай, не беспокойся.

Сэнди опустила глаза.

— Если вы настаиваете, мистер Лайвстоун.

— Не показывайся здесь до понедельника — и тогда я награжу тебя касуэллой[56] по одному только мне известному рецепту. Мне — и всем жителям Ломбардии[57]. И не беспокойся, я сохраню твоё жалованье за время вынужденного отпуска.

Поколебавшись, Сэнди нерешительно вышла из лавки и Лэйд поспешно закрыл за ней дверь, для верности подёргав засов.

В одиночестве стало немного легче. Лэйд нащупал на столе бутыль «Старого монаха» и сделал протяжный глоток прямо из горлышка. Крепкий ром показался ему выдохшимся, почти безвкусным.

— Что ж, — сказал он вслух, ощущая душевный дискомфорт от того, как его собственный голос звучит в пустой лавке, — По крайней мере, хоть что-то я успел. Может, Тигр и потерял порядочно зубов, но в кота он ещё не превратился. Если эта тварь думает, что сожрёт Лэйда Лайвстоуна с потрохами, мне как джентльмену придётся разочаровать её.

— Моя слава в том, что будет жить вечно! — вежливо согласился Диоген.

* * *

К десяти утра Лэйд успел порядочно набраться. Сперва он ополовинил «Старого монаха», потом, покопавшись в ящике с прошлогодними приходными ордерами, извлёк оттуда давно припрятанную бутылку «Дикой индейки». Пойло из Нового Света было дрянное и отдавало патокой, будто его варили не на воде, а на чистом кукурузном сиропе, но в сочетании с крекерами и сыром достаточно приемлемо, чтобы употреблять вовнутрь.

«Можно набраться до горлышка,