На улице они распрощались. Экипаж тронулся по мощёной мостовой, но начальник полиции ещё несколько минут смотрел ему вслед.

«Всё же этот малый — настоящая парижская шваль, — подумал он. — С кем приходится работать! С другой стороны, ни один добропорядочный парень не согласится выполнять такие грязные поручения. Мы — как нищие, нам выбирать не приходится».

Махнув на всё рукой, он сел в свою карету и поехал домой.

Де Тран, удобно устроившись на мягких подушках кареты, приказал кучеру следовать к особняку герцогини де Полиньяк. Начальник полиции надеялся, что они ещё успеют перехватить подругу королевы, и не ошибся. Как и любая женщина, Жюли долго собиралась в дорогу. Максим, остановив экипаж за квартал, спрятался в тени развесистого каштана и наблюдал, как лакеи госпожи носят её вещи. Мадам прихватила с собой пять дорожных сумок. Как истинный знаток женщин, виконт был уверен, что она взяла наряды на все случаи жизни. Когда наконец нагруженная доверху карета тронулась, его лёгкий экипаж помчался следом. «Она даже не подозревает, кто следит за ней, — усмехнулся про себя де Тран. — Что ж, мадам де Полиньяк, возможно, мы и познакомимся в пути. Жаль, что вы, кажется, предпочитаете женщин, подобно королеве и маркизе де Ламбаль. Иначе, кто знает, чем бы закончилось наше путешествие? Впрочем, ничем не закончилось бы. Мне тоже не хватает ревнивца мужа, который пощекотал бы мне нервишки. Нет, путешествие наверняка будет скучным. Боже, как жаль!»

Он зевнул и, опустившись на подушки, закрыл глаза.

* * *

Столица Англии встретила Жанну мелким моросящим дождём и серым небом. Сквозь плотные тучи не пробивались лучи, и женщина, выйдя из кареты, с грустью подумала о наступающей осени, такой мягкой в Париже и такой мокрой и слякотной в Лондоне. Смахнув предательскую слезу со щеки, уже смешавшуюся с дождевыми каплями, она одёрнула себя: этот город спасает её от королевской четы, которую она ненавидела больше всего на свете, и пусть хоть разверзнутся хляби небесные — ей всё равно, лишь бы шавки Бурбонов не добрались до неё.

Жанна огляделась по сторонам, не зная, куда её доставил кучер, и увидела высокого мужчину в чёрной накидке. Ему было около пятидесяти. Из-под чёрной шляпы торчали седые длинные волосы. Черты лица были тонкими и благородными, но кожа выглядела сероватой. Возле правого крыла орлиного носа чернела родинка, напоминавшая мушку. Серые глаза смотрели на незнакомку доброжелательно.

— Графиня де Ла Мотт, если я не ошибаюсь? — его голос звучал мягко и печально. Жанна сделала реверанс.

— Здравствуйте, господин.

— Граф Гастон де Гаше, — подсказал ей мужчина. — Меня попросили встретить вас и проводить в новое жилище. — Он восхищённо оглядел красавицу с ног до головы. — Признаюсь, я сделаю это с удовольствием. Следуйте за мной, нас ждёт мой экипаж.

Он предложил Жанне руку, и она с благодарностью оперлась на неё.

— Куда же мы сейчас отправимся?

— Мы отправимся в одно из моих имений, — пояснил де Гаше. — Я довольно богат, и у меня их много. Зачем же платить за гостиницу, если можно поселить такую очаровательную женщину в пустующем доме? Вы не против?

— О, как же я могу быть против! — воскликнула графиня. — Если вы скажете, что ваше имение находится за городом, это будет здорово вдвойне! Я обожаю жить за городом.

— Тогда радуйтесь вдвойне, — де Гаше улыбнулся. — Я и планировал поселить вас за городом. Впрочем, оттуда до Лондона ехать совсем ничего. Если вы захотите прогуляться по столице, поездка не будет долгой — каких-нибудь полчаса.

— Чудесно, чудесно! — Жанна захлопала в ладоши. Ей показалось, что сквозь тучи пробилось солнце. — Я поеду с вами!

Экипаж господина Гаше был шикарным, и графиня уверилась в том, что её новый друг богат.

— Вы же француз, — сказала де Ла Мотт, когда они разместились в карете на мягких парчовых подушках и лошади неспешным шагом пошли по мостовой. — Почему вы живёте в Лондоне?

— Одну минутку. — Гастон сделал предостерегающий жест и хлопнул в ладоши. Карета тотчас остановилась.

— Что случилось? — взволнованно спросила Жанна.

— Быстро выходим.

Де Гаше схватил её за локоть. Не обращая внимания на протесты и просьбы всё объяснить, он вытащил свою спутницу из кареты и почти на руках внёс в неприглядную таверну. Впрочем, графиня лишь потом поняла, что это таверна, или паб, как называли подобные заведения в Англии. Посетители, разместившись за столиками, отполированными локтями до блеска, пили пиво и жевали крепко пахнущую вяленую рыбу. Они все как один повернулись в сторону хорошо и дорого одетых господ.

— Иветта, открой чёрный ход, — шепнул граф полной молодой брюнетке с крючковатым носом в нечистом переднике и сунул ей в руку монету. Женщина побежала исполнять его просьбу, и Жанна поняла, что, несмотря на неприглядность заведения, Гастон был тут своим человеком. За полной брюнеткой, от которой за версту несло рыбой, они протащились по узкому тёмному коридору и, выйдя через маленькую дверь, оказались на улице. К своему удивлению, Жанна увидела поджидавший их другой экипаж и всё поняла.

— За нами слежка? — спросила она миролюбиво.

Де Гаше кивнул.

— Во всяком случае, мне так показалось. Лондон наводнён агентами Людовика XVI. Уверен, у них есть причина преследовать вас.

Жанна опустила голову. Она вспомнила о потерянном в камере листке с записями.

— Вы правы.

— Вот видите, — улыбнулся граф, обнажив зубы. Они были мелкими и острыми, как у хорька. — У вас нет причин не доверять мне. Обещайте рассказывать обо всём подозрительном, что с вами происходит.

— Обещаю, — вдохновенно сказала Жанна.

— Вот и хорошо. — Гастон помог ей сесть в карету. — Надеюсь, мы от них оторвались. А теперь вас ждёт дом.

Молодой кучер, не дожидаясь приказа, рванул по улице.

— Теперь, когда мы в относительной безопасности, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, — начал Гастон. — Почему я, француз и патриот своей страны, живу здесь? Потому что, дорогая графиня, я терпеть не могу тамошних правителей. Они погрязли в разврате и мотовстве. А что происходит во Франции? Вы ещё довольно молоды и не помните, как ликовал народ, когда Людовик XVI пришёл к власти. О нём говорили, что это человек доброго сердца. К сожалению, некоторые знали о его нерешительности и небольшом уме. Царственный дед не любил внука за отрицательное отношение к придворному образу жизни и презрение к своей любовнице Дюбарри, поэтому держал вдали от государственных дел. Я знаю, что Людовик вступал на престол с самыми лучшими чувствами. Он любил народ и хотел сделать для него как можно больше хорошего. А что получилось? Проклятая австриячка, его жёнушка, подчинила супруга своему влиянию! Ей удалось сделать это только потому, что Луи был несостоятелен как мужчина. В результате наш король отменял принятые решения, не доводил до конца начатые реформы, которые улучшили бы положение в стране. Бедный народ! Он возлагал большие надежды на нового правителя. А что сделал хорошего Людовик XVI? Да, удалил любовницу деда и прежних министров, на коих она имела влияние. Но кого же выбрал вместо них? Нужно было ставить на молодых и решительных реформаторов, но он предпочёл не рисковать. Морепа, старый царедворец, боялся нового как огня. Впрочем, потом Людовик исправил свои ошибки, поставив во главе управления Тюрго и Мальзерба. Тюрго провёл целый ряд финансовых реформ. Они сделали преобразования во всех отраслях. Но что с ними стало? Король послушал дворянство, парламент и духовенство, которые восстали против новшеств, боясь за свои привилегии. В результате Тюрго пал, хотя именно король отозвался о нём: «Только я и Тюрго любим народ».