– Радиоактивные барашки?

– Не радиоактивные, а волшебные. У них золотая шерсть, которая способна излечить многие смертельные проклятия, – тихо подойдя сзади, мужчина приобнял меня за плечи и с нежностью посмотрел на двух тихо посапывающих ягнят. – Только не спрашивай, где я их нашел. Все равно не поверишь!

– Только вы могли раздобыть такое чудо, – повернувшись к мужчине, я покачала головой. – Вы себя совсем не бережете! Что с вами происходит?

– Болею, – хмыкнул Джон и медленно, словно боясь спугнуть, коснулся моей щеки губами. – Эта болезнь не редко вызывает безумие, но чаще сопровождается более приятными симптомами. Например, желанием целовать причину заболевания.

Подавшись вперед, мужчина стал покрывать легкими поцелуями мое лицо, постепенно спускаясь ниже, пока наши губы не встретились. Сильные руки бережно придерживали за талию, давая шанс в любую минуту отстраниться. Поцелуй был нежный и в то же время наполненный каким-то отчаяньем. С тихим стоном профессор прижал меня к себе, зарываясь лицом в волосы. Дыхание его было тяжелым и рванным, а тело слегка потряхивало.

– Умом я понимаю, что не имею права на эти вольности, но сердцу не прикажешь. Прости меня. Просто… я так скучал.

У меня не было слов. Да и мыслей, собственно, тоже. Я не знала, как реагировать на признание профессора, и это заставляло нервно кусать припухшие губы. С одной стороны, Джон был мне симпатичен – и как мужчина, и как человек. С другой – мы были слишком разными. Нас объединяла лишь любовь к животным, но общее дело вряд ли станет залогом нежных отношений.

Крепко-крепко обняв мужчину, я стала поглаживать его по спине, пытаясь успокоить. Не знаю, что с ним произошло за прошедшее время, но точно ничего хорошего. Сделав шаг назад, я почувствовала сопротивление мужских рук и замерла. Взяв лицо профессора в свои ладони, я пристально посмотрела ему в глаза.

– Джон, тебе надо отдохнуть. Пойдем в твою комнату?

Дождавшись кивка, я взяла профессора за руку и слегка сжала её, давая понять, что буду рядом. До сего момента мне не приходилось бывать в учительском корпусе, но все в жизни случается в первый раз. Чтобы не привлекать к нам внимание, Джон открыл малый портал прямиком к себе и через удар сердца мы оказались в темном помещении. Неяркий свет, льющийся из окна, позволял разглядеть силуэты предметов. Размером комната не отличалась от обычной студенческой: в ней умещались шкаф, двуспальная кровать, стол и пара полочек, до отказа забитых книгами.

Пока Джон переодевался, я создала себе светлячок и стала просматривать старинные фолианты, укрепленные магией. Почти половина трудов посвящалась существам нашего мира и несла в себе исключительно научные данные. Вторая же половина оказалась мифами, повествующими о далеких и загадочных местах, населенных древними существами, чей возраст исчислялся миллионами лет.

– Нравятся книги? – тихо спросил Джон.

– Очень! Никогда не видела подобные.

– Думал, что ты уже читала эти произведения.

– Откуда мне такая благодать?

– Ну, например, из Тайной библиотеки, о которой тебе поведал Блекблуд.

– Как вы…

– Следил за вами, – без тени раскаянья признался профессор. – Я не доверяю ему, впрочем, как и любому другому. Не хочу, чтобы тебе навредили.

– Джон, я и сама в состоянии постоять за себя, но спасибо. Ладно, время уже позднее, я пойду к себе.

– Останься, – тихо попросил профессор. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Медленно кивнув, я дождалась, пока изнеможённый Джон ляжет под одеяло, а затем пододвинула стул и присела рядом. Тут же завладев моей рукой, он начал медленно перебирать пальцы, стараясь собраться с мыслями. Я не торопила его, понимая, как это сложно – подобрать нужные слова. Наконец, сделав глубокий вдох, мужчина заговорил:

– Когда я уезжал, все мои мысли занимала ты и наш случайный поцелуй. Я вдруг ясно осознал, что уже очень долгое время был совершенно одинок, избегая любых отношений. Вспыхнувшее чувство напугало, заставляя позорно бежать от самого себя. Скитаясь по лесам и рискуя собственной жизнью, я тайно надеялся, что мне хотя бы на время удастся обо всем забыть. Ты только не думай, что я бесчувственный идиот, совсем нет. Просто, трудно снова поверить в счастливую жизнь, когда в одночасье теряешь всех самых дорогих людей…

– Мне рассказали о вашей сестре, – нарушила я затянувшееся молчание. – Вы вините себя в её гибели?

– Кого же еще? Я обещал помочь ей, но не смог… Боль утраты сводила с ума, выстраивая в душе стены, через которые никто не мог пробиться. Я так увлекся самобичеванием, что не заметил, как стал медленно терять свою вторую половинку. Маришка… Жена всегда и во всем поддерживала меня, не давая скатываться в бездну. Она дарила свою любовь, а я не ценил. Знаешь, что самое смешное? Когда ей потребовалась моя поддержка, я струсил и сбежал… Маришка умерла во время родов, с моим именем на губах. Ты понимаешь, я предал собственных жену и ребенка, которые так и не встретили рассвет нового дня! Тогда я думал, что сойду с ума, но… меня спасла Моргана. Миссис Винтер проявила редкое великодушие, заперев все мои чувства и эмоции в глубине сознания. Долгих семь лет я постепенно отпускал боль на волю, сражаясь с ней изо дня в день. Надежда, что в конечном счете станет легче, медленно тлела в моей душе, не желая покидать безутешного хозяина. Как оказалось, все было напрасно… – Джон сильно сжал мою руку, но затем отпустил, слегка погладив в качестве извинения.

Закусив губу и незаметно утирая слезинки, скатывающиеся по щекам, я продолжала слушать исповедь мужчины, который все это время в одиночестве нес бремя прошлого. Даже не представляю, каково это, лишиться родных! И, Боги, никогда не хочу познать.

– Что произошло во время вашего путешествия?

– Я угодил в аномальную зону, на несколько дней полностью лишившись любой магии. Как ты понимаешь, магический блок Морганы тоже слетел, превращая меня почти в безумца. Очень сложно выжить на неизведанной территории, не имея под рукой элементарного защитного полога. А уж если у тебя еще и с головой нелады, то побоишься лишний раз вздохнуть. Несколько раз на меня нападала мелкая нежить, но с ней справиться было легко, а вот когда в гости пришла более крупная тварь, умеющая вторгаться в сознание… Я чудом не лишился рассудка. Наверное, все-таки