Ваня принял эту информацию, переработал в голове и живет дальше.

— И мне не нужны деньги. Никогда не нужны были, между прочим, — замечаю с укором. — А что за проблемы с бизнесом?

— Ищем, где кредитнуться. Поставщики подвели, банки отказывают. Не вникай, Тай. Разберемся.

Его голос сонный. Такой уставший, что я понимаю — еще пара минут и Соболев вырубится. Не раздевшись и не поужинав. Я догадывалась, что у них там с Мироном все непросто. Но чтобы так…

— Хочешь… можем продать мою квартиру? — нерешительно предлагаю и закусываю губу.

Ваня вздрагивает всем телом, сжимает мое плечо и отрывисто хохочет.

— Блядь, откуда ты такая? Ну какая квартира, малыш? Больше не говори так никогда. Что ты за святой человек?

— А что такого-то? — обижаюсь. — Ты весь сам сказал…

— Я просто поделился, а ты готова уже меня спасать. Последнюю рубашку отдашь.

— Что в этом плохого?

— Что плохого в том, чтобы отдать мужику заработанную тобой же квартиру? — злится Ваня, поднимаясь. — Ты как вообще до этого додумалась, родная?

Ругается.

— Никак, — отталкиваю его от себя. — Сам сказал, что ты мой будущий муж или передумал уже?

Прикрываю глаза ладонями. Вечер получился такой выматывающий и богатый на эмоции, что усталость накатывает. Сквозь пальцы чувствую, что в комнате зажигается свет. Ваня гремит дверцей шкафа.

Наверное, раздевается.

— Открой глаза, малышка, — наконец-то говорит он, усаживаясь рядом.

Мотаю головой. Вот еще!..

Соболев аккуратно поправляет резинку на легинсах и оглаживает мои бедра. Наклоняется и целует живот чуть ниже груди.

— Давай же. Не вредничай…

Вздохнув, позволяю ему убрать свои руки от лица и округляю глаза, когда на моем безымянном пальце оказывается кольцо.

Оно не огромное, но и не совсем хрупкое. Из белого золота. Обычного размера, с безумно красивым прозрачным камнем в центре.

— Это, можно сказать, семейная реликвия, — объясняет он. — Потом подаришь нашей дочке.

Я привстаю, еще сильнее вглядываясь в украшение. Нашей дочке… Как тут не умереть от умиления?

Осматриваю Соболева. Мятые брюки и такая же полурастегнутая рубашка, взъерошенные волосы, горящие глаз и воспаленные от наших поцелуев губы. От него веет безопасностью и домом. Заботой, теплом. Счастьем. Пусть и чуть уставшим. Хочу запомнить этот момент и прочувствовать… Для истории.

— Мне, наверное, надо что-то ещё сказать? — вздыхает Ваня, любуясь тем, как его подарок поблескивает.

— Было бы неплохо, — дую губы деловито.

— Я… не самый лучший вариант для тебя, — он хриплым голосом произносит и потирает затылок.

Шиплю по-змеиному.

— Попробуй все сначала, — сквозь зубы выговариваю.

— Окей, — улыбается расслабленно и становится серьезным. У меня под ребрами щемит. — Я не самый лучший вариант для тебя, Таисия, — повторяет и равнодушно пожимает плечами в ответ на мой многозначительный взгляд. — Но я тебе обещаю, что всегда буду делать все — для тебя и для нашей семьи. Все сделаю и все тебе дам. Все… что захочешь.

Оба смущаемся.

Я свободной рукой стираю вылетающие из глаз слезы.

— Только… дай мне время, — просит Ваня грустно. — У нас все будет, пусть и не сразу.

Активно киваю, делаю рывок, обнимаю напряженные плечи и перебираю жесткие волосы на затылке. Целую нежно в губы, Ваня активно отвечает, сталкивая наши языки в один уносящий за собой бешеный танец. Тянется к резинке топа, а я к пряжке ремня на брюках.

— Ты согласна? — он вдруг отклоняется, и я понимаю, как для него это важно: чтобы я приняла его таким, какой он есть, и не торопила.

— Конечно, согласна, — счастливо произношу. — Я с радостью стану твоей женой, Вань.

Мне вообще нужен только он.

Больше ничего и не надо…

Глава 37. Тая

— Привет, Ив, — выходя из ванной комнаты, поспешно отвечаю на звонок. — Прости, я совсем замоталась. Абсолютно ничего не успеваю.

Включив громкую связь, скидываю с головы полотенце и расчесываю волосы щеткой.

— Ты ведь теперь у нас невеста, — смеется Ива. — Тебе можно, Тай.

— Угу, — скромно соглашаюсь.

— Соболев вернулся из Москвы?

— Вернулся, — вздыхаю. — Вчера.

— Долго он…

— Были дела, — осекаю подругу.

Я могу сколько угодно сама переживать и многое думать, но говорить пренебрежительно о Ване не позволяю даже подругам. К тому же, сама видела ведь, как он готовился к поездке в столицу. Переживал так, что места себе не находил.

Задержался, конечно. Почти неделя.

Учитывая предысторию и то, что я пару месяцев назад уже ждала его из Москвы, а он спокойно отдыхал в городе, меня естественно потрясло. Нервничала сильно. Но Соболев проявил заботу — каждый день звонил по видеосвязи от Машки, у которой остановился.

— Ты там собираешься? — интересуется Ив. — У вас ведь сегодня?

— Ага.

— Как мама твоя отреагировала?

Морщу носик, разглядывая себя в зеркале. Прохожусь по бровям специальным гелем и приступаю к макияжу.

— Сложно сказать. Рада, конечно, но она там папой занята в последнее время.

— Ну, они у тебя как обычно, — вздыхает подруга.

— Это точно. Ладно, Ивка, буду собираться. Ты-то как?

— Работаю, — отвечает с досадой она.

— Надо будет встретиться всем. Спрошу у Вани, когда сможем с вами отметить.

— Договорились. Удачи.

Довольно оперативно делаю укладку и утюжком быстро создаю упругие кудри. Одеваюсь, нетерпеливо поглядывая на дверь. Когда она открывается, отворачиваюсь от зеркала.

Складываю руки на груди.

Ваня тоже переоделся.

Склонив голову, рассматриваю как белизна рубашки красиво оттеняет загорелую кожу и насколько ему идет новая прическа. Подстригся, наконец-то.

Поверить только… Мой жених.

Счастливо улыбаюсь. Я думаю об этом минимум пять раз в день и щипаю кожу, чтобы проверить, не сон ли это.

Мой душевный порыв дает о себе знать, и я игриво выпаливаю:

— Ты меня любишь, Вань?

— Ты уже собралась? Родители ждут нас к пяти.

— Почти, — кружусь, демонстрируя новое платье, купленное в честь нашей сегодняшней помолвки.

— Неплохо, Тая.

Подбегаю к нему, поправляю лацканы пиджака и обвиваю руками крепкую шею.

— Ну, почему ты такой грустный? Я тебя люблю, — выдыхаю. — А ты?..

— А я… однолюб, — отвечает Ваня, аккуратно снимая мои ладони с себя и бережно целуя в лоб. — Подожду в машине.

Улыбаюсь как не в себя и мечтательно посматриваю на удаляющуюся спину.

Однолюб.

Это ведь хорошо? Вот только почему он не сказал, что его единственная — я?..

— Я быстро, — обещаю.

— Сомневаюсь, — усмехается он, подмигивая.

Посматриваю на прекрасное кольцо.

Качаю головой и смотрю в окно, как Ваня выходит из нашего подъезда и усаживается в «Ровер».

Соболев сложный.

С частыми перепадами настроения, со странными заявлениями, вроде сегодняшнего, и с дурацкой работой, требующей много времени и сил.

Но между тем, Ваня окружает меня такой заботой, что я использую