Егор посмотрел мультик «Цветик-семицветик», где девочка отрывала лепестки и загадывала желания. После этого буля спросила Егора: «А у тебя какие желания? Что бы ты загадал?» Тогда Егор загадал: «Лети, лепесток, через запад на восток, хочу очутиться в животе!» Буля очень удивилась: «Ты хочешь очутиться в животе?» «Да, – сказал Егор, – хочу очутиться в животе!» «А загадай что-нибудь полезное для людей, чтобы всем от твоего желания было хорошо», – попросила буля. «Лети, лети, лепесток, через запад на восток, хочу, чтобы все вещи исчезли!» – загадал Егор. Буля удивилась ещё больше. Потом он ещё загадывал: «Хочу, чтобы наш дом исчез!», «Хочу, чтобы всё вокруг превратилось в грязь!», «Хочу, чтобы у нас не было воды!», «Хочу, чтобы листьев на деревьях не стало!», «Хочу, чтобы я стал красный!» Буля никак не могла понять такие странные желания, она хотела, чтобы он загадывал что-то вроде: «Хочу такую-то игрушку, хочу, чтобы все были здоровы…» Но мой ребёнок чужд этой пошлости. Он не загадал ни одного прагматического желания, ни одного желания от мира сего. Все его желания предполагали воздействие на бытие на ядерном уровне, глобальное философски-поэтическое парадоксальное мышление. Буля очень удивлялась, а я ей говорила, что ребёнок прав, что люди рождаются не для того, чтобы хотеть быть богатыми и здоровыми, не для того, чтобы хотеть какие-то вещи, и даже не для того, чтобы желать другим что-то доброе, а для того, чтобы хотеть, чтобы листьев на деревьях вдруг не стало, и хотеть, чтобы на небе вдруг выросли горы, и хотеть, чтобы в море выросли апельсины, – это и есть подлинно человеческие желания.

Желания Егора напомнили мне стихотворение норвежского поэта Тура Ульвена в переводе моей подруги, замечательного поэта и переводчика Нины Ставрогиной:

Список желаний падшего ангела

Я спросила Егора: «А хочешь, чтобы пошёл дождь из мышей и лягушек?» Егор пришёл в восторг от этой идеи и кричал: «Хочу! Хочу, чтобы пошёл дождь из мышей и лягушек!» Чистая, незамутнённая радость – дождь из мышей и лягушек. Когда человек перестаёт радоваться дождю из мышей и лягушек, а начинает хотеть вещей, денег, здоровья, счастья, благополучия, славы, власти, любви, безопасности, справедливости, любых духовных и материальных благ (да-да, желание денег и желание любви и добра другим здесь может быть поставлено на одну плоскость) – это конец.

Когда Егор высказывал свои парадоксальные желания, буля говорила ему: «Ну, это всё глупости. Я хочу знать, чего ты на самом деле хочешь». Она думала, что то, что он называет, – не на самом деле, а на самом деле – желать какие-то серьёзные вещи, которые желают взрослые. Потому что она понимает желания как желания Эго, а ребёнок желает не для себя и не через себя. Его желания – свободная игра души. Буля не может понять, что то, что называл Егор, – это тоже желания, но это другая структура желаний. Свободная, игровая, поэтически-фантазийная, не через Эго, а через какое-то вечное, неотмирное и незаинтересованное блаженство. Это структура желаний Бога, поэта, ребёнка.

Вот уже и вторая половина сентября. Через несколько дней, 21-го числа, мы съезжаем с дачи. Всё ещё почти как летом, но жёлтые облетающие листья с каждым днём всё больше засыпают участок и дорожки. Вдоль шоссе лежат жёлтые сухие сосновые иглы. Посёлок обезлюдел, по будним дням старые ржавые ворота рынка закрыты, закрылись ларёк с шавермой и пекарня. На пляжах больше нет детей, и это очень расстраивает Егора. Часто идут дожди, и все дороги в огромных лужах. Обещают первые ночные заморозки на днях.

Зябкость и грусть. Хожу в синем длинном не то ватнике, не то пальто – вид бичовский, волосы падают на лицо. Хожу и бормочу себе что-то под нос, всё время разговариваю сама с собой и этого не замечаю. Хожу по пустому посёлку, бормочу, заговариваю ужас. Кое-где попадающиеся люди смотрят на меня – думают, что я пью. Не понимают: может, я бездомная или сумасшедшая? Лицо у меня дёргается, корчу невольно какие-то гримасы, сама этого не замечая, как нервный тик. Хожу в ватнике, с всклокоченными волосами, что-то бормочу себе под нос и корчу эти невольные гримасы. Иду сквозь эту жизнь, сквозь эту осень, как ужасный скорбный призрак. Видела вчера цитату из Джека Керуака в переводе Андрея Щетникова: «Разве не правда, что вы начинаете свою жизнь как милый ребёнок, верящий во всё под крышей своего отца? Затем наступает день лаодикийцев, когда вы узнаёте о себе, что вы несчастны, и горестны, и бедны, и слепы, и наги, и вы с дрожью идёте в облике ужасного скорбного призрака через кошмарную жизнь».

И мысли, и события последнего времени путаются у меня в голове. В первых числах сентября Егор познакомился на Блюдечке с мальчиком Трофимом, и его мама Ася пригласила нас вечером к себе домой. Они живут на 11-й линии, за Блюдечком, в той части посёлка, где мы как раз по вечерам часто гуляем. Мы пришли к ним, дети играли, а на участке у них оказался настоящий роскошный парк с двумя прудами, каменными горками, экзотическими растениями.

Две недели назад мы с мамой и Егором ездили на день рождения к Диме в Лосево. Собралась, как обычно, большая компания, повидала многих знакомых, поговорила с ними, немного выпила. На прекрасном ухоженном участке Тони и Димы так много цветов! Мы с Егором обошли все цветы и понюхали представителей каждого их вида. Ещё Егор пел и играл на гитаре вместе с Джоном Наринсом. Егору хлопали как настоящему артисту и говорили, что нужно отдавать его учиться музыке. Вечером был костёр, песни, звёзды в небе, но нам надо было уезжать, добрые люди на машине подбросили нас до дома (от Лосево до нас недалеко).