Худощавая тигрица встала на задние лапы, проверяя, что за незваные гости пожаловали.

— Это Дэзири, ее спасли из ресторана в Техасе. Мы никому из наших зверей не удаляем когти, но ее к нам доставили уже без них, поэтому нам приходится держать ее в отдельной клетке, потому что она не может постоять за себя.

Мне стало ее безумно жаль. Должно быть, она чувствует себя такой уязвимой.

— А это Оливер. Его нашли запертым в гараже в Вайоминге. Его оставили зимой без еды и воды, так что у него было сильное обморожение.

Сашины глаза увлажнились, и она тихонько подошла поближе, но Оливер, как только ее увидел, начал рычать.

Кэрри потянула Сашу назад.

— Извини, я забыла. Не могла бы ты убрать волосы назад?

Саша не очень поняла, в чем дело, но быстро завязала волосы в узел. Оливер постепенно успокоился.

— Мы думаем, что над ним издевался кто-то с длинными волосами, потому что длинные волосы всегда вызывают в нем приступ ярости.

Я взяла Сашу за руку и почувствовала, что она дрожит.

— Последнее время Ти проводил с ним много времени. Мы думаем, он делает успехи, но после того, через что этим несчастным животным пришлось пройти, это трудно… — Кэрри покачала головой.

Уму непостижимо, что кто-то мог осознанно так жестоко обращаться с животными, но Кэрри привела нам пример того, как много в мире невежественных людей, процитировав одного мужчину, который был уверен, что если он перестанет кормить тигренка, то тот перестанет расти.

— Пойдемте, я покажу вам дом, — Кэрри пыталась отогнать наши грустные мысли.

Симпатичный деревянный домик с верандой. Мебели и всяких аксессуаров мало. Большая кухня — столовая, выходящая окнами прямо на питомник, здесь тепло и уютно, пахнет жареной ветчиной и кукурузным хлебом (это запах нашего предстоящего ужина). Длинный коридор с тремя спальнями и общей ванной комнатой, в конце коридора — выход на неокрашенную веранду, на которой подвешен гамак. Меня привела в восторг идея спать на свежем воздухе, но нам предназначались спальные мешки и старый матрас в крайней комнате. Небольшой контраст с «Ля Валенсия».

— А я-то собиралась попросить нашу персональную горничную приготовить для нас джакузи, — пошутила я, пока мы с Сашей доставали вещи из машины.

Было довольно жутковато в темноте, особенно когда воздух пронзал резкий рык диких кошек. Не хотелось бы мне остаться тут в одиночестве, так что я не винила бы Сашу, если бы она заныла: «Я не смогу этого вынести!»

Но вместо этого она, как ни странно, покорилась судьбе, как будто чувствовала, что заслужила это наказание.

Мы только успели войти в дом, как выключился свет.

— Эй, девочки, вы в порядке? — Кэрри нашла нас в темноте.

— Все отлично! — сказали мы, схватив друг друга за руки.

— Кажется, электричество вырубилось, — сказала Кэрри сухо. — Ти куда-то убрал фонари, так что придется посидеть в темноте, пока он не вернется. Пойдемте на кухню, у печки тепло и уютно.

— Она на дровах? — удостоверилась я.

— Так точно.

Саша все еще дрожала, а я вздохнула с облегчением — ужин все-таки будет, слава богу!

— Сядьте рядышком! — велела нам Кэрри, когда мы ощупью пробирались к столу. — Может, я налью нам выпить?

— Так… Какая-то из этих бутылок, — Кэрри, кажется, решила сделать выбор по запаху. — Ага, вот она. Думаю, нам стоило бы за ужином пить вино, но у меня его нет, а это особый вечер, так что…

Не знаю, что она нам налила, но, суд я по тому, как эта жидкость обожгла мне горло и на глазах выступили слезы от резкого запаха, это кукурузная самогонка. Через секунду мы уже опьянели и по-дружески болтали еще следующие полчаса, словно у нас какая-то беседа на противозаконные темы, из числа тех, что проходят глухой ночью в темноте. Мы добрались до обсуждения развода Кэрри. Она рассказывала нам, как она стала руководить питомником, но тут раздалось характерное рычание, и рядом с домом остановился мотоцикл.

— Ага, вот и он! Может, сейчас я смогу хотя бы порезать ветчину.

Дверь со скрипом отворилась, и темная фигура с топотом зашла на кухню.

— Что здесь происходит? — громко произнес мужской голос. — Вы что, девчонки, в прятки играете?

— Куда ты дел фонари? — Кэрри сразу перешла в атаку.

— Я их и не трогал, они должны быть тут… — Какой-то скрип и звук открывающихся ящиков. — Знаешь что? Нина собиралась купить новые батарейки.

— Ага, — подтвердила Кэрри. — Ну ладно, как- нибудь обойдемся.

— Может, ты меня представишь? — напомнил Ти.

— Ах да! — Мы услышали, как зубы Кэрри стукнули о стакан, когда она, причмокивая, сделала глоток. — Это Лара и Саша. Ты их все равно не видишь, так что вряд ли сможешь различить.

— Для справки, я очень симпатичная! — фальцетом воскликнула я. Алкоголь двигал моим языком.

— А я выгляжу так, будто меня по лицу стукнули лопатой, — захихикала Саша, у которой наблюдались те же симптомы опьянения, что и у меня.

— Кэрри, думаю, ты открыла бутылку «Самбуки»,[12]которую берегла для особых случаев.

Ах, вот что мы пили. Мне понравилось. Мой новый любимый напиток.

— Ага! — засмеялась Кэрри.

— Отлично! Я тоже выпью стаканчик!

— Тогда поставь на место свой мотоцикл, — крикнула Кэрри ему вслед.

— Да это не мотоцикл, это мечта.

— По звуку похоже на «триумф тайгер», — заметила Саша.

— Это он и есть.

Голос Ти опять прозвучал рядом с нами.

— Классическая модель 1964 года. А ты откуда знаешь?! — спросил он с явным восхищением.

— У меня такой был. Вообще-то это был мотоцикл моего брата, но когда он переехал, то оставил его мне. Самый лучший способ ездить по Лондону.

— Ну, не знаю, хотя, без сомнения, мотоцикл проворный. А ты когда-нибудь ездила на нем на большие расстояния?

— В основном только до Брайтона, это всего пара часов, но иногда я проезжала дальше по побережью.

— Классно, правда, ведь?

Они углубились в обсуждениеобъемов двигателей, количества амортизаторов и того наслаждения, которое испытываешь, когда вдыхаешь смесь морского воздуха и выхлопного газа. Тем временем Кэрри на славу потрудилась и разрезала ветчину, а я сняла кукурузный хлеб с противня и разложила его по тарелкам, при этом потихоньку стянув с Сашиной тарелки ветчину. Мне кажется, она пока что не хочет разрушать атмосферу этого вечера своим признанием, что она вегетарианка.

— Извините, мы не привезли никакого вина, — извинилась я. — Может, мы завтра съездим в магазин где-нибудь поблизости.