– Это все? – уточнила я. – Или будут еще абсолютно очевидные умозаключения?

Раздражение не слабело, а только усилилось. Хотелось выплеснуть всю горечь, которая накопилась.

– Не все. – Смирнов слегка поморщился от моих слов. – Ты помнишь наш разговор об Алине? – Я утвердительно кивнула головой – О ее беременности. Она пыталась убедить меня в том, что этот ребенок мой. Хотела таким образом удержать меня и, как я понимаю, замуж.

– Да-да, я понимаю твои оскорбленные чувства, но откуда такая уверенность, что беременна она была не от тебя?

– Я не могу иметь детей, – слова дались Смирнову непросто. – Такая шутка природы. У нас были серьезные отношения, и мы хотели ребенка, но спустя год безуспешных попыток я согласился на обследование… Я не стал ей говорить, испугался, что она уйдет, или гордость не позволяла, – он тщательно подбирал слова, периодически запинаясь. – После выяснилось, что у Алины была интрижка с ее бывшим. Тот появлялся, то исчезал из ее жизни. Любила она его, как потом призналась. А со мной у нее было бы радужное будущее… – За дверью послышался Лёнин возглас удивления в виде характерного русского непечатного слова. У меня же в голове пронеслось: «Он надо мной издевается, смеется, разве могут быть такие совпадения? Чертова Санта-Барбара!» – Просто представь, что я ощущал в тот момент? Я просто не мог поверить, что меня опять предали. Что все наши отношения сводились к тупому разводу меня на…

– На что? – перебила я и звонко добавила: – На деньги? Лучше промолчи, ели не хочешь оскорбить меня еще больше. – Мелкая дрожь била от волнения, я старалась ее унять, но розы предательски трепетали в моих руках. – Мне очень жаль, что у тебя так сложилось, но хотелось бы тебя огорчить: не только тебя предавали! Не только тебе делали больно! – перехватив розы в другую руку, продолжила я. – В свое время и я получила нож в спину, но не позволяю себе думать обо всех как о каких-то чудовищах. – Эмоции на лице Смирнова менялись с каждым моим словом. – Все просто. Надо было на минуту задуматься не только о чувствах себя любимого, но и о чувствах других и дать возможность сказать. Люди бы избежали многих бед, научившись слушать. – Развернувшись, я подошла к двери и с силой стукнула ладошкой. – Я выслушала, как и обещала. Открой дверь!

Ярослав пошел в наступление.

– Лёня, еще две минуты! – крикнул он через мое плечо. Развернув меня лицом, притянул к себе.

Я впала в ступор. Застыла. Мой лоб упирался Яру в плечо. Склонив голову, я не хотела встречаться с мужчиной взглядом.

Противоречивые чувства переполняли меня. Какая-то часть меня желала прижаться плотнее. Не самая гордая, судя по всему. А другая с силой оттолкнуть Смирнова. И этого я желала больше.

– Маша, я не могу без тебя, – Ярослав шептал мне в макушку, – пожалуйста, не отталкивай. Дай шанс. Один шанс, я больше не прошу. От любви до ненависти один шаг, – процитировал он народную мудрость.

– Вот именно, от любви один шаг, а не наоборот. И я этот шаг уже прошла, в тот самый момент, когда ты швырнул мои вещи и выставил меня из квартиры. И не дал мне ни единого шанса поговорить. – С трудом сдерживая слезы, я нашла в себе силы, вывеваться из объятий. Дернула дверную ручку и поспешила покинуть кабинет.

В коридоре замер Киселев. Я осознала, что мои руки все еще удерживали розы. Бутоны смяты и растрепаны.

– Забери, – сунула цветы мужчине и, не оглядываясь, ушла.

Юркнув между закрывающихся створок лифта, я покинула чертов седьмой этаж.

Встреча с Ярославом сломала все тщательно выстроенные в моей душе баррикады. К злости и обиде присоединились предательская надежда и щемящее чувство тоски.

***

Смирнов

***

Киселев вошел в переговорную, отбросил цветы, снял со стола стул и сел. Махнул рукой, приглашая друга поступить так же.

– Ну, ты и дятел, я думал ты просто объяснил девочке, что вам не по пути, а ты… – произнес он.

– Заткнись, – рявкнул Смирнов, сев. Он буквально лег на стол и положил подбородок на скрещенные руки. – Без тебя догадываюсь, какой я чудила.

– Почему ты никогда не рассказывал про?..

Смирнов хмуро глянул на него.

– Как ты вообще услышал? На пузе под дверью лежал?

Леонид махнул головой куда-то вверх. Между потолком и стеной, отделяющей коридор от кабинета, был пятнадцатисантиметровый зазор.

– Скорее всего, широкий коридор был, а предприимчивый владелец лишний кабинет сделал, – додумал Киселев.

– Да черт с этой стеной. Что мне делать? – уточнил Смирнов.

– На сегодня план минимум выполнен. Ты заявил о своем существовании. Пусть отдохнет.

Яр неопределенно махнул головой и, вытянув ноги, откинулся на спинку стула.

– Ты заметил, как она изменилась? – спросил он.

– Не слепой, заметил. Шикарно выглядит, вся такая… – Киселев сделал руками очерчивающие движения в воздухе, изобразив песочные часы. – Не хочу огорчать, но расставание с тобой ей пошло на пользу. В ней проснулась настоящая женщина.

– Дурак ты! – посмотрел Смирнов на друга беззлобно. – И я дурак.

– Последнее время ты удивительно трезво на себя смотришь, – хмыкнул Киселев. – Так-с, я сейчас сбегаю к Ингусику-Лапусику, а ты иди. Наведи на всех ужас. Может, полегчает.

Мария

***

С полными руками папок, поверх которых стоял еще горячий кофе, я с трудом открыла кабинет.

Что это?

На столе очередной букет. Кто даритель, было не трудно догадаться, но оставалось неясным, как они сюда попали.

Днем я не закрываю кабинет на замок, а вот на ночь – обязательно. И ключ находится у охраны. Собравшись с мстительными мыслями и оставив папки, я взяла букет, отметив про себя, что он очень тяжелый и… красивый, воинственным шагом шла к ресепшену, вставить пистон Вадиму.

– Как цветы оказались в моем кабинете? – спросила я без долгих предисловий.

Вадим изобразил непонимание и пожал плечами.

– Не знаю, Мария Викторовна.

Отступать я не собиралась.

– Кому ты давал ключи от моего кабинета?

– Только уборщице, – ответил мужчина.

– И все?

– И все, – произнес он.

Свой марш я продолжила к лифту. В том, что Смирнов на месте, никаких сомнений не было.

Я вошла в приемную «Эс-Мобайл», хлопнув дверью и пугая Наталью.

– Начальство у себя? – спросила я.

– Да, конечно. Но сейчас планерка. Они уже должны заканчивать. Приехали опять боссы, – сморщив носик, пожаловалась секретарь и выразительно посмотрела на букет. – А кому цветы? У Павла Сергеевича сегодня день рождения, да? А я не знала, так неудобно, – затараторила девушка.