и с серым козликом наверняка станет хитом Хартана. Ведь бесхитростный сюжет, простая мелодия и слова с двухразовым повторением, врезающиеся в память, уже сделали эту детскую песенку одной из самых популярных русских народных.

В какой-то момент я поймала хмурый взгляд Лаури, который опирался на сосну в стороне от общего веселья и столпотворения. Мы на миг замерли, глядя друг на друга, изучая. Только откуда взялась дурацкая мысль, что мы словно враги? Настроение упало, совушка обдала горькой обидой, царапнув изнутри. И я поняла из-за чего: Лаури в своей истинной паре не устраивает не человеческая часть, а звериная.

– Потанцуй со мной, Ежи, – попросил, закрыл собой Лаури, Граш.

– С удовольствием! – радостно откликнулась я.

Петр с друзьями выводили неторопливую нежную мелодию, вызывая у меня восхищение и чуть ли не благоговение. Хорошо играли парни, душевно! Только от музыки меня отвлек Граш, сказавший глухо, негромко, но с таким императивом, словно кричал:

– Он дурак, слышишь, если откажется от тебя! Если бы ты согласилась, я бы прямо сейчас тебя сгреб в охапку и унес бы куда подальше, чтобы никто не смог забрать!

Механически двигаясь с ним в танце, я растерянно смотрела ему в лицо. Хмурое, серьезное, решительное. Мысленно с горечью хмыкнула. На Земле тоже подобное проходила, ведь и там природа внешностью не обделила. Только счастьем и любовью. Однако именно этим утром я точно не ожидала, что попаду в такую ситуацию. Когда сразу два поклонника попытаются добиться моего расположения. Только один – желая возвыситься, а второй – открыв спрятанные чувства. Граша я уважала, ценила и восхищалась им, жаль, что совсем не так, как он, похоже, хотел. Положила свободную ладонь ему на грудь и шепнула:

– Ты потрясающий. Красивый, умный, благородный, сильный…

– Но не твой, – тусклым голосом завершил мои комплементы Граш.

– Я не знаю почему, ведь мы не одной крови, но ощущаю тебя братом.

Звуки музыки начали стихать, мы замерли. Граш внезапно обнял мое лицо ладонями, приласкал скулы большими пальцами и глухо произнес:

– Прости, Ежи, за этот разговор. И не волнуйся, я стану тебе хорошим братом!

Я мягко улыбнулась, не став вырываться:

– Граш, хвала Сияющей, у нас вся жизнь впереди, уверена, богиня подарит тебе встречу с той, кого ты не сможешь отпустить, несмотря ни на что.

– Надеюсь, – улыбнулся он, выпустив меня из своих рук.

– Разделишь следующий танец со мной? – прозвучало ледяным тоном рядом.

Мы с Грашем обернулись одновременно. Рядом замер Лаури, его глаза сияли злобными лампочками, а вот появившийся на языке привкус горечи подсказал, что высокомерная льдина ревнует.

С учетом его положения и нашего пребывания в Белом клане как гостей, как-то унижать или прилюдно отказывать ему невежливо. Кивнув, вложила свою ладонь в его. При этом невольно, к собственной досаде, отметила, насколько его рука крупнее моей. И сам Лаури выше меня на полторы головы, я рядом с ним – как тот самый нежный хрупкий цветочек. Зараза белобрысая, создал у меня комплекс!

– Ты не для него! – громом среди ясного неба прозвучало его заявление спустя минуту нашего неторопливого танца.

– Не тебе решать! – процедила я.

– Заблуждаешься! Именно я буду решать, кому ты будешь принадлежать!

Задрав голову, я вытаращилась на этого зазнайку. Нахмурилась и едко спросила:

– Тебя Кейгер уже как-то спрашивал, однако я снова вынуждена повторить: корона на уши не давит?

Лаури не обиделся, лишь усмехнулся:

– Строптивая! – Правда, следом поморщился и с горечью добавил: – Мне, честно, очень жаль, что ты не волчица!

Я и так стояла с задранной головой, так что выше нос задрать было нельзя. Поэтому строго, безапелляционно заявила:

– А мне – нет! Моя сова – идеальна! К тому же, я уверена, Сияющая не могла создать что-то плохое или недостойное. И только мы, люди, способны портить, разрушать, или низводить ее детище.

– Считаешь нас всех равными? – криво ухмыльнулся Лаури.

– Есть поговорка: не судите, да не судимы будете, – с мрачной насмешкой намекнула я.

– Ежи, я рожден судить, казнить или миловать, – снисходительно парировал Лаури, сияя на меня глазами-лампочками.

Вернула ему снисходительный тон:

– Какое самомнение. Лаури, ты рожден, чтобы жить, любить и создавать. А судит, казнит или милует Сияющая. Пусть ты, возможно, и станешь ее устами или руками.

– Повторюсь, ты считаешь себя равной мне? – Он невольно сжал пальцы на моей талии, еще теснее прижимая к своему телу.

– Ну что ты… – протянула я, а потом криво ухмыльнулась и завершила, – рожденный ползать, летать не сможет!

– Ползать? – Лаури возмущенно полыхнул на меня глазищами.

Мы застыли, злобно глядя друг на друга.

– Лаури, тебя можно поздравить с обретением? – неожиданно прозвучал мрачный голос Эльджана.

– Нет! – рыкнули мы с Лаури одновременно.

Так же одновременно отпрянули друг от друга и я, печатая шаг, пошла прочь. Потом весь день старательно избегала Лаури и не менее старательно не обращала внимания на многочисленные любопытные взгляды.

Утром следующего дня мы улетели домой.

Глава 11

С лестницы донесся тихий предупреждающий свист и все инструменты разом умолкли. Внушительный зал в подземелье замка, с моим появлением, перестал быть настолько уж секретным местом ввиду периодически издаваемого музыкального грохота и толп снующих туда-сюда подростков. К тому же, к моему стыду, молодежь Скалистых как-то слишком быстро перенимала у меня не только азы экономики и математику, но и земной жаргон. Вот и сейчас, мимо древней рассохшейся двери проскользнул Вурс и негромко оповестил:

– Шухер, кто-то идет!

Меллик змеей скользнул к другу и, на пару секунд прислушавшись, расслабился:

– Это Граш.

– Уверен? – не поверил Петр.

– Да, он когда идет, переступает с пятки на носок. Никто другой так не ходит, – пояснил Меллик и тут же поймал мой заинтригованный взгляд: – Что?

– Ты, оказывается, даже в мелочах весьма внимательный, – восхитилась я.

– Я будущий глава клана, – насмешливо ответил он.

Я же мысленно уныло вздохнула. А вот мне, несмотря на обучение в Далимской магической школе, четыре курса экономфака и весьма непростой школе жизни, до главы клана далеко.

– Глава раздал вам всем задания, а вы что делаете? – остановившись в проеме, укорил нас Граш.

Улыбнувшись ему, я заявила:

– Нашли тебе важную работу!

– Поверь, мне и своей хватает, – усмехнулся Граш, но не смог удержать любопытства. – А какую?

Он спустился по стертым временем ступенькам, мельком осмотрев всю нашу банду музыкантов. Раньше эта просторная пещера служила укромным местом, где прятали женщин и детей во время штурмов. И давно пустовала, пока ее не нашли Меллик с друзьями и не устроили в ней логово для посиделок своей компании.

Но полтора месяца назад, с тех пор как я попала в клан к Скалистым, мы использовали это подземелье под репетиционный зал. Чему способствовала отличная акустика, магические лампы на стенах, которые не чадили и давали много света. Как сказали парни, зимой и летом здесь одинаково прохладно и сухо. Можно музицировать, танцевать и петь, а порой и откровенно драть глотки в свое удовольствие, никому