— хватит ли им сил в случае чего отбиться? Люди, решившиеся на убийство, могут пойти на многое. Какое им дело — одного убивать или троих, пятерых? Могут и дом поджечь, чтобы следы замести.

Машка с Дашкой собрали мне с собой холодных перекусов. Я надел под куртку кобуру с револьвером, и сунул в карман коробку патронов. «Молния» еще не успела остыть после испытаний. Я сел за руль и погнал мобиль к усадьбе Тенишевых.

Уже смеркалось, но дорога была вполне различима. Помогали и новые гогглы. Как уж старый мастер умудрился это сделать, но в них, как показал опыт, я видел даже в абсолютной темноте. Не сказать, чтобы отчетливо, но силуэты вполне мог рассмотреть. Я положил себе по возвращении непременно сходить к Шнидту и поблагодарить старика. А пока дорога заняла всё моё внимание.

Ямы, скользкая грязь — всё это могло стать проблемой и при свете, а уж в полутьме и подавно. Тем не менее, я вполне уверенно продвигался вперед. И наверняка бы добрался до своей цели в рекордное время, если бы не колесо.

Уже виден был вдалеке свет в окнах усадьбы, уже можно было различить своротку с тракта, как вдруг меня потащило вбок по раскисшей дороге, и сзади раздался мерзкий хруст. Мобиль тут же осел на одну сторону, его крутануло вправо и, окончательно вылетев на обочину, «молния» замерла.

Я вышел из мобиля и обошел его кругом, с трудом вытягивая сапоги из раскисшей почвы. Да, колесо придется менять. К счастью, запасное имеется. Но смогу ли я потом самостоятельно выехать на дорогу — вопрос. Впрочем, дойти до усадьбы можно и пешком, тут недалеко.

Выключив фары, я направился было вдоль дороги, боясь заблудиться, или сломать шею на неразличимом в темноте скользком косогоре. Но сделав едва десяток шагов, остановился: впереди послышались голоса. Встречаться непонятно с кем желания не было никакого, сперва стоило выяснить: что за люди, куда идут, что им надо. К счастью, я находился на относительно твердом участке дороги. Несколько шагов в сторону, на обочину — и вот уже ночь укрыла меня от посторонних взглядов.

Голоса приближались. Теперь можно было даже разобрать, о чем идет речь.

— Вот придумали тоже, ночью шастать. Тут и днем-то пройти невозможно, а оне ночью посылают.

— Не бухти, Гришка. Чего ты Савелию энтому в глаза ничего не сказал? Послали — пошел. Вот и иди.

Послышались чавкающие шаги.

— Вот же грязюка! Так и оскользнуться недолго. Ах, мать твою так!

Раздался шлепок.

— Да вставай ты, кулёма! Ишь, поваляться решил. Да где ж мобиль энтот? Вроде, тут где-то встал.

Еще шаги.

— Да вот же он!

— Поломатый, вроде. А шофер где?

— Где-где? В деревню, поди, наладился, мужиков кликать. Одному ему в жисть не выбраться. Да только никто нынче не пойдет. Дураков нет, в темноте по грязи ползать.

— А ты ж ползаешь, Антип, стало быть, как раз тот самый дурак и есть.

Названный Гришкой захихикал и тут же ойкнул.

— Чего дерешься?

— Лишнего не болтай, вот чего. Стой тут, карауль. Коли шофер придет, встреть его и со всем вежеством к Савелию проводи. Скажи, что помочь послан. Ну а там уже найдется, кому…

— Что — найдется?

— Не твоего ума дело. Сказано — карауль. А я пойду, доложу, что и как.

Шаги Антипа затихли в темноте. А Гришка, судя по голосу, совсем еще молодой парень, забрался с грязными ножищами в мобиль и принялся изображать великого гонщика. Топтал педали, крутил руль — то есть, пытался — и сам себя озвучивал:

— Фыр-фыр-фыр. А ну разойдись, босота! Не вишь, людя знатныя едуть!

Его силуэт четко виднелся на фоне темного неба. Один выстрел — и готов. Только мобиль не хочется кровью пачкать. Да и стрелять сейчас — так себе идея: ночью слышно хорошо, сразу все узнают. Это может подтолкнуть бандитов к тому, чтобы князя побыстрее кончить. Опять же парень, вроде, невеликого ума, да и, судя по разговору, кровью не замазан.

Подкрасться к увлеченно «катающемуся» Гришке было проще простого. Он никого сейчас не видел и не слышал, целиком уйдя в небывалое доселе развлечение.

«Кольт» довольно тяжел, так что хватило одного удара, чтобы парень обмяк на сиденье. А недостатка в веревках и тряпках в багажнике «молнии» не было никогда. Так что когда Гришка пришел в себя, он был надежно связан, а рот его затыкала промасленная ветошь.

Сообразив, что попался, он задергался было, замычал, но быстро понял бесполезность этих попыток.

— Ну что, душегуб, если рот освобожу, кричать будешь?

Неизвестно, за кого принял меня несчастный Гришка, но выпучил глаза, явно от страха и замотал головой. Потянуло запашком. Вот же… засранец. Хорошо, что догадался из «Молнии» его вытащить, а то уделал бы там всё. Я осторожно вынул кляп и начал спрашивать.

Гришка рассказал мне всё, что я хотел, и еще сверх того. Не думаю, что врал. Правда, чего-то мог и не знать, но с этим придется разбираться на месте. А пока я оставил парнишку поваляться на травке, обратно же с кляпом во рту. Не нужны мне неожиданности. Отволок только подальше от мобиля. Ведь придут сюда, непременно придут, так надо, чтобы не нашли. Или, по крайней мере, нашли, но не сразу. А сам пошел, как и собирался, вдоль дороги. Только не по тракту, а по обочине, стараясь прижиматься к чёрным придорожным кустам для пущей маскировки.

Всего бандитов было шестеро. Как раз по одному на каждый патрон в моём «Кольте». Пятеро вместе с Савелием засели где-то в деревне, в доме одного из подельников. А шестой окопался в господском доме, и должен был в нужное время открыть двери убийцам.

Все, кроме домашнего, были вооружены. У троих — револьверы, у двоих — обрезы охотничьих ружей. У самого Гришки был неплохой выкидной ножик. Его я приватизировал: мне сильно не хватало бесшумного оружия. Мне никогда не приходилось пырять живых людей. Но, думается, жизнь заставит — и не такое вытворишь.

В дом к бандюганам я не пошел. Были бы у меня автомат и гранатка-другая, тогда можно. Но потом придется объяснять полиции, почто я честных людей привалил. Из подтвержденных злодеев-то пока один лишь Савелий. Нет, я направился прямиком к усадьбе. Постучал условным стуком в дверь чёрного хода, подождал. Постучал ещё, громче. Наконец, за дверью раздались шаркающие шаги и ворчливый стариковский голос:

—