она начала спускаться, медленно и тихо. Ее босые ноги ощупывали каждую ступеньку в поисках скрипучих досок.

Она дошла до нижней ступени и остановилась. Босая и уязвимая, она вдруг поняла, где ошиблась в своем плане.

В любой момент Василий мог просто зажечь свет. Оцепенев и не смея дышать, она прислушивалась к малейшему шороху и в любую секунду ожидала нападения.

Парадная дверь находилась от нее меньше, чем в трех метрах, но Николь казалось, что это расстояние ужасно велико. Слева была дверь в гостиную, справа — в столовую; кроме того, Николь позаботилась, чтобы и парадный, и черный входы были заперты на два засова. Если Василий был в доме, то любая попытка открыть дверь создала бы много шума и отняла драгоценное время.

Поэтому Николь начала медленно двигаться по направлению к кухне, ведя рукой по стене, пока не наткнулась на деревянную дверь в подвал.

Медленно, молясь о том, чтобы неосторожный звук не выдал ее местонахождение, она открыла дверь. Внизу ее встретил прохладный сырой воздух и очередная лестница, более крутая и неудобная. Николь дрожала, и голые ступни скользили по холодному земляному полу. Подвал был старым, со стенами из кирпичей, скрепленных цементом. Она шла вдоль стены, двигаясь аккуратно, чтобы не споткнуться о сваленный здесь хлам. Раньше она редко заходила в подвал. Его использовали в качестве кладовки для старой мебели, инструментов и рабочей одежды. Прохладный воздух был наполнен запахами отсыревшей ткани, ржавеющего металла и влажной земли.

Николь остановилась, ступней почувствовав горку мягкой земли. Значит, где-то рядом была одна из тех загадочных ям, которые кто-то вырыл в земляном полу.

Она вновь пошла вдоль стены. Ей отчаянно хотелось, чтобы было видно хоть что-то: тень, или какие-нибудь очертания, или более темная область во мраке подвала — чтобы понять, в какую сторону идти. Но сюда не проникал даже самый тусклый лучик света.

Ее нога вновь ступила на горку сырой земли. Пальцами нащупав края ямы, она обошла ее.

И вдруг почувствовала, что падает.

Опора исчезла.

Руки инстинктивно схватились за воздух.

Не сумев избежать падения в темноту, она в последний момент вспомнила, что кричать нельзя.

Николь приземлилась на дно ямы — судя по всему, одной из самых больших. По длине и глубине яма напоминала небольшую могилу. Некоторое время Николь лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам наверху. Ей показалась, что она слышит, как открывается парадная дверь, затем легкие шаги и скрип половиц. Определенно, наверху кто-то ходил. Нельзя было терять ни секунды. Николь поднялась на колени, выкарабкалась из ямы и доползла до дальней части подвала. Вслепую она нащупала ступени лестницы, ведущей на задний двор.

Лестница вела к двойным горизонтальным дверям, изнутри закрытым на деревянный засов. Отодвинуть его было легко, но вот чтобы открыть двери, их нужно было толкать наверх — а створки были слишком тяжелыми для Николь. Она нагнулась и попыталась поднять их спиной. Грубое дерево царапало ее кожу под ночной сорочкой. Николь, стараясь не наделать лишнего шума, поднимала створку медленно, и когда ей наконец это удалось, на некоторое время замерла, прислушиваясь к звукам снаружи. Слышался только шум колес где-то вдалеке.

Но она не спешила вылезать.

Негромкий звук раздался за ее сонной. Это была дверь в холле — та самая, что вела в подвал. Кто-то пытался открыть ее бесшумно, но ему это удавалось не так хорошо, как Николь. Из-за того, что дверь оказалась открытой, возник сквозняк; ее лицо и тело обдало легким ветерком.

Нужно было выбираться — немедленно! Теперь некогда было думать об осторожности. Николь со всей силы откинула створку и вылезла на задний двор.

Она окунулась в холодный ночной воздух. При ярком свете луны были отчетливо видны очертания кустов, белое здание неподалеку, окна соседних домов. С одной стороны, было легче разбирать дорогу, но с другой, Николь знала, что так ее светлая сорочка более заметна. Она подбежала к ограде и спряталась за кустами.

Дышать получалось только короткими, нервными рывками. Она прислушалась — не слышно ли еще звуков из дома — но уловила только знакомый голос телеведущего, доносившийся из телевизора в соседнем доме.

Происходящее начинало терять смысл. Могло ли быть так, что она просто все это себе вообразила? Или она действительно слышала звук шагов в доме? А что если она просто плохо прикрыла дверь в подвал, и когда подняла горизонтальную створку, дверь открыло сквозняком? Не могла ли собственная паника Николь заставить ее выбраться на задний двор, где она теперь, грязная и мокрая от вечерней росы, пряталась в кустах, словно сумасшедшая?

Нет. Полицейский, вломившийся к ней в спальню, не был плодом воображения. Он и его смерть были настоящими. Настоящей была кровь на полу. И опасность в Доме.

Но куда она могла пойти?

Не к соседям. Даже если Николь могла им доверять — за кого бы они ее приняли, грязную, в ночной сорочке?

Допустим, пустили бы они ее в дом, и что тогда? Они позвонили бы в полицию, а это прямой путь в тюрьму. Нет, нужно было придумать что-то другое. Для начала — убраться отсюда. Почти преодолев задний двор, она услышала лай соседской собаки. Через несколько мгновений вступила вторая, на другой стороне улицы.

Проскользнув в проем в кустах, Николь затаилась. Она старалась двигаться тихо с тех пор, как вылезла из подвала. Кто-то еще шел за ней?

«Боже, нет», — взмолилась она и попыталась спрятаться глубже в колючий кустарник. Сорочка рвалась, цепляясь за тонкие ветки.

Из своего укрытия Николь видела, как в доме зажигается и гаснет луч фонаря. На заднем крыльце возникла тень и, отделившись от темной стены дома, пересекла двор. Николь показалось, что она слышит приглушенный голос. Собака на другой стороне улицы лаяла все беспокойней.

Тень опять прошла по двору — теперь на расстоянии вытянутой руки от того места, где пряталась девушка. Над головой Николь затрещали ветки. В любой момент ее могли обнаружить. Выхода не было.

Вдруг загорелся луч фонаря. Он светил над ее головой и освещал соседний двор, танцуя по газону и детским качелям; затем задержался на мусорных ящиках, выставленных вдоль забора. Собаки опять разнервничались и принялись лаять еще неистовее.

На соседнем крыльце зажегся свет. Луч фонаря погас. Тень отделилась от кустов и пошла к дому. Собака — маленький белый пудель — с яростным лаем выбежала на улицу посмотреть, в чем тут дело. Она пробежала сквозь кусты, не обратив внимания на Николь, к человеку с фонарем. Николь видела, как собака