К чему она меня готовит? Неизвестно. В любом случае, мое согласие никому не требуется. Я словно инструмент, а не человек. Интересно, а что потом, когда будет выполнено то, для чего Атапи, по мнению матери, рождена? Снова стану обычной рабочей лошадкой, что вкалывает от рассвета до заката? А если не смогу сделать то, на что она и Сестры рассчитывают? Что тогда?

Дом опустел. Я, полная невеселых дум, встала. Проделала все утренние процедуры, шлепнула себе в тарелку каши и села за стол, ковыряясь в ней. Теперь нет необходимости плотно заправляться с утра, дел-то никаких не предвидится. Буду сидеть дома, разжирею, а Рафаэль толстых не любит. Он всегда говорит, что я тростиночка, стройненькая куколка, округлая только там, где надо.

Еще ему нравятся мои каштановые волосы, всегда их распускаю по плечам, когда сидим на лестнице перед домом вечерами. И глаза Рафаэль тоже называет красивыми, но они маленькие и темно-карие, чего уж в них хорошего. Но если я ему нравлюсь частями, значит, и вся в совокупности тоже.

Я нравлюсь Рафаэлю! Эта мысль заставила меня улыбнуться. В желудке все сладко сжалось. Скоро они уже должны вернуться с шахты. На несколько дней останутся дома. Осознание того, что Рафаэль все время будет рядом, заставила встать. Я глянула в окно – небо хмурилось. Надо снять белье. Кьяра его вчера на ночь глядя стирала, из последних сил, мне было очень стыдно, что ей, и так за день вымотанной, приходится простыни да наволочки в ванне вручную ворочать – наша машинка недавно сдохла, за новой чтобы съездить, надо сначала денег подкопить и целый день на это потратить – до большого города очень далеко.

Я вышла из дома, уже накрапывало. Поспешила к бельевым веревкам на задний двор. Ветер трепал белые полотнища, того и гляди унесет, оставит нас без смены постельного белья. Руки начали выполнять привычную работу, снимая прищепки и прицепляя их взамен к краю кофты. На ветродуе решила не рисковать, не складывать простыни, просто уложила их, как смогла, на плечо.

- Привет, красавица! – Агор выскочил из-за пододеяльника, как черт из табакерки.

- Не мешай, - огрызнулась я. – Не видишь, дождь начинается?

- Разве кааре страшен дождь? – он ухмыльнулся.

Мои руки замерли на очередной прищепке. Откуда этот гад вообще знает о каарах?! В нашем городке никто из чужих не в курсе! Даже Рафаэль ничего не знает! Как так вышло, что Агор вошел в узкий круг посвященных?

- Не ожидала? – он довольно кивнул.- Все равно! – нарочито безразлично фыркнула я и начала снимать простыню с веревки.

- Какая неприступная, ничем не удивишь! – парень вдруг резко схватил край полотнища и замотал в него, как мумию.

- Пусти! – заорала я, но выбраться из кокона не смогла.

- Все, теперь ты полностью в моей власти! – Агор стиснул меня своими ручищами.

- Да пошел ты! Отпусти!

- Попроси вежливо, крошка.

- Отпусти, урод!

- Не старайся, я знаю, что красавчик!

- Отпусти, а то матери все расскажу!

- И шуток не понимает, - он вздохнул, но дернул за край простыни, и кокон размотался.

- Придурок! – я быстро стянула последний пододеяльник и под хлынувшим ливнем побежала в дом.

До вечера я и носа не высовывала на улицу. А потом, как вознаграждение за последние ужасные дни, на улице раздалось надсадное покашливание моторчика того старого грузовичка, на котором ездят наши шахтеры. Только он тарахтит так, будто вот-вот издохнет. Наши вернулись с шахты! Я вскочила с дивана, на котором скучала несколько часов и с замиранием сердца прислушалась. Да! Это Рафаэль! Сердце застучало в горле, когда услышала его голос.

- Сестренка! – он подхватил меня, когда выбежала на улицу, и закружил. – Соскучилась?

- Конечно! – я расхохоталась. – Как поработали?

- Как всегда. – Он пожал плечами. Но мне-то была известна цена его немногословности. В шахте не просто тяжело, там еще и опасно – она может обвалиться в любой момент. – В этот раз такое случилось!

- О чем ты? – Парень приобнял меня за плечи, и мы направились в дом.

- Расскажу после ужина, - он улыбнулся. – Но это тайна, поняла?

- Это же еще столько ждать!

- Недолго. – Мы вошли на кухню, Рафаэль сел за стол, а я налила ему свежего сока. Это тоже был наш ритуал, как и посиделки после долгого дня на лестнице перед домом. – А у тебя как дела, сестренка?

Рот сам собой открылся, чтобы рассказать о Посвящении, и тут же закрылся. Нельзя. Мать запретила. Самому дорогому для меня человеку не могу и слова сказать! Я стыдливо отвела глаза.

- Опять Агор подкатывал? – он понял мое замешательство по-своему.

- Да ерунда! – махнуть рукой и изобразить безразличие было просто. Хотя на самом деле этот гад уже порядком надоел. С каждым днем становится все наглее и бесцеремоннее. Я его уже боюсь.

- Вот встречу эту скотину, поговорю. – На лице Рафаэля заходили желваки.

- Не надо! Агор как бешеный пес! Раф, он же тебя убьет!

- Сестренка, я хоть и худой, но жилистый, - парень обиженно посмотрел на меня. – Шахтеры хилыми не бывают!

Знаю. Но однажды видела, как кто-то из байкерской своры Агора улетел в канаву, так этот мерзавец спустился туда, поднял мотоцикл и на руках его вынес на дорогу. Целый мотоцикл! А ведь он сколько весит? Пару сотен килограмм, не меньше!

- Так что случилось-то в этот раз? – уж лучше вернуть разговор к предыдущей теме от греха подальше.

- Сказал же – после ужина. – Он подмигнул мне. – Признавайся, что наготовила на сегодня?

- Ужином занималась Кьяра.

- А ты чего? Прохлаждалась?

Как будто это от меня зависит!

- Так мать велела. – Я встала.

- Тогда нет вопросов, она хозяйка в доме, ей виднее. – Парень поймал мою руку. – Чего обиделась?

- Ничего.

- Будешь надувать щеки, как морская свинка, на рагу тебя пустим!

- Вот еще! – на него невозможно сердиться. – Иди мойся и переодевайся, пока на стол накрою.

- Слушаюсь, госпожа свинка! – Рафаэль направился в ванную.

- Будешь так называть, стукну!

- Буду! – он расхохотался и скрылся за дверью.

- Вот ведь!.. – улыбаясь, я начала ставить на стол тарелки.

За этим занятием меня и застала мать. Ругаться не начала, лишь поджала губы и тряхнула нервно головой.

- Иди в комнату.

Я послушно ушла с кухни в свою спальню. И что тут делать, спрашивается? Услышав, что Рафаэль вышел из ванной, уступив ее отцу, я вышла к нему. Он стоял напротив зеркала на стене и зачесывал волосы назад.

- Ты похож на мафиози.

- И многих ты знаешь?